Шэрин Маккрамб - Долина Белой Лошади

— Но едва ли это имеет отношение к обычной смерти от удара ножом, — сказал Ватсон.

— Друг мой, имеет отношение или нет, едва ли можно утверждать, не разобравшись как следует. Давайте узнаем больше об этом необычном явлении. По каким признакам можно определить, что ребенок семьи Эмбри — подменыш?

— Это всегда девочка. Причем самая красивая из выводка: стройная, высокая, с прекрасными темными волосами, высокими скулами и большими глазами — их в народе называют эльфийскими. Конечно, не девчушка с коробки шоколада и не розовый ангелочек, но красавица каких поискать.

— Красавица в каждом поколении? — Ватсон рассмеялся. — Такого проклятия желала бы любая семья!

— Это светлая сторона. Есть и темная.

— Думаю, красавицы обладали не самым легким нравом, — заметил Ватсон, улыбаясь. — По моему опыту, они все такие. М-да, но старые сказки едва ли способны помешать любви современного молодого джентльмена.

— В старых сказках нередко бывает изрядная доля здравого смысла, — возразил Холмс. — Полагаю, юным джентльменам иногда стоит к ним прислушиваться. И все же пока я не вижу связи с гибелью доктора Дакре. Может быть, семья Эмбри разгневалась из-за смерти мисс Кристабель в его клинике?

— Нет. Ей уже было совсем плохо, и все знали, что надежды почти никакой. Они не считали, что кто-нибудь способен помочь лучше, чем доктор Дакре.

— Интересно, чем она болела и отчего умерла? — подумал вслух Ватсон.

— Полагаю, это ваша компетенция, — заметил Холмс. — Выясните в клинике. Я же, с вашего позволения, продолжу. Итак, мы знаем, что Дакре прибыл сюда в пятницу. Похороны мисс Кристабель состоялись в субботу, а он умер на глазу Белой Лошади ранним воскресным утром. Его зарезали серебряным ножом для распарывания швов, и последние слова, которые он произнес — предположительно, относящиеся к личности убийцы, — гласили, что убийца не девушка.

— В деревне есть портные?

— Ватсон, мне кажется исключительно маловероятным, что Джеймс Дакре предпринял ночную прогулку по холмам ради встречи с портным.

— Мне тоже, — согласилась Гризель. — К тому же в деревне нет портного. Вы думаете, что доктор пришел на холм ради встречи с женщиной?

— Не стоит спешить с предположениями, пока недостаточно фактов, — ответил Холмс. — Сейчас вопросов у нас гораздо больше, чем ответов, и значение слов доктора неясно.

Спустя несколько дней баронет сэр Генри Дакре принимал гостей из Лондона в усадьбе Рэмсмид, в своем дубовом кабинете. Это был добродушный молодой человек с водянистыми голубыми глазами и неуверенной улыбкой. Рядом стояла высокая, почти с него ростом, темноволосая, властного вида женщина, казавшаяся намного аристократичнее своего спутника. Ее резкие черты и матово-белую, словно светящуюся изнутри кожу выгодно подчеркивало траурное черное платье.

— Доброе утро, мистер Холмс, доктор Ватсон! — приветствовал гостей сэр Генри. — Позвольте представить мою невесту, мисс Эвелин Эмбри. Дорогая, это джентльмены, про которых я тебе рассказывал. Они расследуют обстоятельства смерти нашего несчастного Джеймса.

Она величественно кивнула.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Нам в высшей степени интересно узнать о ходе расследования.

Ватсон удивленно посмотрел сперва на Холмса, затем на хозяина усадьбы.

— Думаю, предмет нашего разговора не слишком подходит для ушей юной леди, — наконец выговорил он. — Вероятно, не стоит утруждать мисс Эвелин обсуждением подобных материй…

Эвелин Эмбри смерила его холодным взглядом:

— Если дело касается моей семьи, я должна знать.

Сэр Генри робко улыбнулся:

— Как видите, джентльмены, она умеет настаивать на своем. Я уверен: если мисс Эмбри желает присутствовать, то имеет на то полное право.

Шерлок Холмс кивнул и уселся в кресло у камина.

— Как вам будет угодно. Я сам не слишком брезглив и спокойно воспринимаю подробности медицинского свойства. Давайте перейдем к делу. Что касается причины смерти вашего брата, то мы можем лишь подтвердить известное: он умер ранним утром двенадцатого июля от колотой раны в верхнюю часть желудка. Орудие, которым была нанесена смертельная рана, — нож-вспарыватель, но не тот, что используют профессиональные портные, а больше напоминающий инструмент из женского швейного набора.

— Не люблю шитье, — заметила мисс Эвелин. — Такое скучное времяпрепровождение! Предпочитаю охоту на рябчиков.

— Инструмент серебряный, что, полагаю, делает маловероятным его принадлежность простому крестьянину. Может, кто-то из вашей семьи владел подобным ножом?