Рекс Стаут - Умолкнувший оратор

— Вы так думаете? — приподнял бровь Вульф.

— Не думаю, а уверен! — выкрикнул О'Нил. — Иначе Гудвин не оказался бы там! Какую глупость я совершил, явившись к вам в пятницу! Вы, значит, решили найти себе жертву среди членов ассоциации, и ваш выбор пал на меня! Не удивительно, что вы считаете меня глупцом!

Он пронзил Вульфа взглядом, прошел к красному кожаному креслу и, усевшись, сказал совершенно другим тоном, спокойно и сдержанно:

— Но вы увидите, что я не так уж глуп!

— Это заявление ничем не подтверждается, — насупившись, отозвался Вульф. — Скажите, при вас ли пакет, который вы получили?

— Нет.

— А где он? Дома?

— Да.

— Позвоните, пусть кто-нибудь привезет его сюда.

— Ни за что! Я отдам его на экспертизу, но только не вам.

— Тогда вы тем более не узнаете, что записано на валиках, — нахохлился Вульф.

На этот раз О'Нил не пытался спорить. Он воспользовался телефоном на моем столе и распорядился найти на полке пакет и доставить его к Ниро Вульфу. Я подивился. Я готов был поставить пять против одного, что такого пакета вообще не существует и природе и его не окажется на полке, потому что прислуга по ошибке вымела бумажки.

Когда О'Нил сел на место, Вульф сказал:

— Вас ждут большие трудности, если вы хотите убедить кого-нибудь в том, что все это было подстроено мной или мистером Гудвином. Если вы в этом уверены — почему же не желаете обратиться в полицию? Ведь мистер Гудвин хотел это сделать?

— Ничего он не хотел. — О'Нил продолжал сохранять спокойствие. — Он только пугал меня.

— А почему вы испугались?

— Вам чертовски хорошо известно, почему! Потому что я хотел знать, что записано на валиках!

— Так… И вы даже готовы были уплатить пять тысяч. Стоит ли это такой суммы?

— Я должен отвечать?

— Вовсе нет.

Сдерживаясь, чтобы не послать Вульфа подальше, О'Нил сказал:

— А я отвечу! Потому что у меня, так же как и у вас, есть причины подозревать, что Бун записал на валиках нечто, могущее иметь отношение к убийству!

Вульф укоризненно покачал головой:

— Вы сами себе противоречите. Позавчера, сидя в этом самом кабинете, вы говорили, что Ассоциации промышленников незачем вмешиваться в это дело и что вас лично оно не интересует. И вы же пытались подкупить мистера Гудвина, чтобы прослушать валики без свидетелей. Вы хотели обставить всех нас — полицию, ФБР, меня…

— Да, хотел, если вы называете это «обставить»! Я не верил вам раньше, а теперь…

Я мог бы подробно изложить все, что говорилось, это записано у меня в блокноте, но овчинка не стоит выделки. Мне так надоело переливание из пустого в порожнее, что я как ребенок обрадовался, когда раздался звонок в дверь.

О'Нил вскочил с кресла и следом за мной бросился в переднюю. На крыльце стояла средних лет женщина. О'Нил взял у нее пакет.

Вернувшись в кабинет, он протянул Вульфу пакет, который мы принялись разглядывать со всех сторон. Это был фирменный пакет нью-йоркского отделения Бюро регулирования цен. Адрес и фамилия О'Нила напечатаны на пишущей машинке. В правом углу наклеена одна трехцентовая марка, а чуть левее еще пять. Печатными буквами синим карандашом наверху написано: «Срочной почтой». В пакете лежал циркуляр бюро от 27 марта — длинный список изделий из цветных металлов с указанием предельных цен на них.

Вульф вернул пакет О'Нилу, и тот сунул его в карман.

— Почтовые служащие с каждым годом становятся все более небрежными, — заметил я. — Марка в углу проштемпелевана, а остальные нет.

— Как? — О'Нил вытащил пакет и осмотрел его. — Ну и что?

— Ничего, — успокоил его Вульф. — Просто мистер Гудвин любит похвастать своей наблюдательностью.

Я обиделся на Вульфа за его манеру делать мне замечания в присутствии посторонних и только было раскрыл рот, чтобы выразить возмущение, как снова раздался звонок. О'Нил опять последовал за мной, словно проходил испытательный срок в должности привратника.

Пришел человек из фирмы «Стенофон». О'Нил рассыпался перед ним в благодарностях, извинился, что нарушил его воскресный отдых и так далее и тому подобное, а я помог внести в дом аппарат. Он был не так уж тяжел, потому что О'Нил объяснил по телефону, что нам нужен не весь диктофон, а только та часть, которая воспроизводит звук. Человек, доставивший аппарат, за пять минут проинструктировал нас, как им пользоваться, и откланялся.

Проводив гостя, я вернулся в кабинет. Вульф бросил на меня многозначительный взгляд и сказал: