Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера

— По-прежнему охотитесь за бедной Эмералд? — заметил Аллейн.

Тут Найджел повторил свою версию относительно Сэйнта и двери в просцениуме. Сержант Бейли выслушал его учтиво, но с ревнивым сомнением.

— Что же, — подытожил Аллейн, — может, вы и правы, Бейли. Однако любой другой мог проделать то же самое. Например, Симпсону не составило бы труда незаметно прокрасться на склад, не говоря уже о старом ворчуне.

Бейли вытаращил глаза.

— Черт возьми! — изрек он.

— Вы имеете в виду Блэйра… — запинаясь, спросил Найджел.

— … который крепко спал, — бесстрастно закончил за него Аллейн.

Теперь уже оба: и Бейли, и Батгейт — разинули рты.

— Все это не более, чем предположения, не подкрепленные фактами, — продолжал Аллейн, — но нельзя их сбрасывать со счетов. Одно вытекает из другого и складывается в нечто целое.

— Я рад, сэр, что угодил вам, — произнес Бейли с неожиданным сарказмом.

— А чьи отпечатки на письме?

— Только мистера Гарденера и мистера Батгейта.

— Ну а на бумаге из шкатулки Сюрбонадье?

— На ней обнаружено множество следов Артура и еще чьи-то давние, но четкие, хорошо сохранившиеся. Я заказал увеличенное фото, и пока оно не готово, не могу сказать ничего определенного.

— Немедленно сообщите мне о результатах. Я хотел бы сам взглянуть на фотографию.

— Слушаюсь, сэр.

Бейли направился к двери, но Аллейн окликнул его.

— Кстати, сержант, до сих пор не удалось установить, где приобретены боевые патроны, хотя инспектор Фокс уверяет, что запросил все охотничьи и спортивные магазины Англии.

— Увы, сэр, наши усилия в этом направлении пока ничего не дали. — Бейли покачал головой и вышел из кабинета.

— Аллейн, — помолчав, обратился к старшему инспектору Найджел, — нельзя ли заставить бутафора назвать имя того, чей силуэт он якобы узнал в темноте?

— Нет, Хиксон будет стоять на своем: мол, не разглядел, и все тут! Ведь он тогда сказал: «Мне почудилось, будто кто-то проскользнул в темноте — то ли мужчина, то ли женщина». Это к делу не подошьешь.

— Но теперь он может изменить показания, хотя бы ради того, чтобы спасти Сэйнта, которого считает невиновным.

— Больше всего бутафор стремится… выгородить убийцу…

— То есть Сэйнта, ведь скорее всего это он укокошил Артура. А как насчет Стефани Воэн? Если бы вы были на моем месте и слышали, что и как она говорила… Господи, я все больше утверждаюсь в мысли, что это она!.. Я просто убежден в этом!

— Послушайте, Батгейт, не могли бы вы завтра отпроситься в редакции и съездить за город по моему поручению?

— Исключено. Ведь у меня есть и своя работа, не забывайте. Л что за поручение на этот раз?

— Необходимо отправиться в Хай Вайкомб и поискать там некоего Септимуса Кэриви.

— Вы просто надумали от меня отделаться! — возмутился журналист. — Септимус Кэриви, как же! Да человека с таким именем нет в природе!

— Что вы, я вполне серьезно.

— На кой черт он вам сдался?

— Это пока секрет.

— А чем вы сами намерены заняться завтра?

— Буду ставить спектакль в «Единороге».

— Что еще за ерунда?

— Всей труппе велено ежедневно отмечаться в полицейском участке. А завтра в одиннадцать они явятся в «Единорог». Я устраиваю следственный эксперимент, попытаюсь воссоздать обстоятельства убийства.

— Я должен при этом присутствовать.

— А я этого не допущу!

— Но почему, что за причина.

— Это не доставит вам удовольствия. Могу сказать заранее, что конечный результат расследования многих ошеломит.

— Выходит, вы щадите мои чувства? — обиженно воскликнул Найджел.

В этот момент в кабинет вошел инспектор Фокс.

— Все в порядке? — спросил Аллейн.

— Так точно. Сэйнта уложили в постель и послали за врачом, этим светилом — Эверардом Симом.

— А я только что говорил мистеру Батгейту, что ему не следует быть завтра в театре, и вот он на меня дуется.

— Инспектор Аллейн абсолютно прав, сэр, — поддержал начальника Фокс, — Лучше вам держаться подальше, особенно после того, что вы ненароком услыхали утром.

— Боитесь, как бы мисс Воэн не угостила меня пирожным с мышьяком? Ну вот что, с меня довольно. Я ухожу!

— Всего доброго! — весело, с неприкрытой насмешкой в голосе напутствовал журналиста Аллейн.

Найджел в сердцах хлопнул дверью. Оказавшись на улице, он испытал жалость к себе — ни с того ни с сего оказался в дураках! — и еще пуще разозлился на Аллейна, нанесшего ему столь незаслуженную обиду. Часы показывали семь, и голод давал себя знать. Найджел торопливо зашагал по Риджент-стрит, зашел в подвальный ресторанчик при гостинице «Хангэрия» и заказал обильный ужин, однако настроение его не улучшилось. На десерт он выпил коньяку и спросил сигару, но и это удовольствия ему не доставило. Заплатив по счету и оставив официанту щедрые чаевые, он побрел без цели дальше.