Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере

— А как вел себя Боб, узнав, что у Мэг будет ребенок? — спросила миссис Брэдли.

Мейбл пожала плечами.

— Пошумел немножко да напился, но быстро успокоился. — Она вздохнула. — У парней ведь не так, как у нас, девушек. Да, Боб сильно не переживал… я и на суде так скажу!

— Последнее ее замечание очень важно, не так ли? — сказала миссис Брэдли на обратном пути.

Я, нечего и говорить, был сбит с толку.

— Почему?

— Боб пережил обиду задолго до убийства. Таким образом, мотив становится сомнителен.

— Минуточку! А эта самая Мейбл — как ее там? — не могла она убить?

Миссис Брэдли сжала губы в маленький клювик и покачала головой.

— Даже если у вас сильные руки и крепкие нервы, убивать таким образом крайне неприятно. Вы выдвинули предположение потому, что Мейбл влюблена в Боба и могла захотеть убрать соперницу. Думаю, это маловероятно. Во-первых, Мейбл не похожа на ревнивую и мстительную особу. И потом, если она совершила убийство из любви к Бобу, она бы призналась, чтобы его спасти. И все же забывать о ней не будем. Следует помнить: Кэнди не единственный, у кого был мотив убрать Мэг.

— Спасибо, — сказал я, ободренный тем, что она не разнесла мое предположение в пух и прах. — Значит, подведем итоги. Мне записать?

— Буду благодарна.

Мы уже подходили к Манор-Хаусу и через минуту были в библиотеке.

— Во-первых, — начала миссис Брэдли, — если в суде Кэнди расскажет все так, как рассказал вам, то любое жюри его оправдает. Такая трогательная история и, вероятно, правдивая. Во-вторых, если ему удастся обеспечить себе алиби на упомянутые пятнадцать минут, возбужденное против него дело просто развалится. На мой взгляд, арестовав его, полиция действовала чересчур поспешно, даже если учитывать эти четверть часа. Кэнди очень не повезло, что подручный ушел и не исполнял в тот день свои обычные обязанности.

— Беда в том, — добавил я, — что народ веселился на празднике. И потому у всех деревенских есть алиби. Даже если они были не с друзьями…

— Алиби есть отнюдь не у всех! — перебила меня собеседница. — Вы обратили внимание на тот факт, что Кэнди не видел ребенка?

— Да. Бедняжка, наверное, родился с каким-нибудь уродством. Или думаете, он на самом деле видел и зачем-то солгал?

— Уродства бывают разные, — серьезно произнесла миссис Брэдли. Я приготовился слушать дальше, но она явно покончила с рассуждениями и даже не ответила на мой вопрос. Однако когда я собрался идти, заглянула мне в глаза и сама спросила: — Вы по-прежнему верите в невиновность Кэнди?

— Душу готов продать! — воскликнул я.

— Вот еще Фауст нашелся.

Ее злобное фырканье преследовало меня до самого выхода.

По дороге домой, уже в сумерках, я не переставая думал о ребенке. Почему-то никого не заинтересовал тот факт, что ребенок исчез в день убийства. Я завернул к Брауну и задал ему вопрос.

— Занятно, что вы спрашиваете, — сказал он. — Поглядите-ка, мистер Уэллс, как вам это?

И он вынул из ящика стола визитную карточку. На одной стороне было имя Гэтти, на другой — печатными заглавными буквами (криво) выведено: «Где ребенок Мэг Тосстик?»

— А кто написал? — спросил я.

Констебль почесал краем карточки подбородок.

— В том-то и загвоздка, сэр, именно в том. Не знаю. Ее ведь не мне написали, нет, сэр. Миссис Куттс принесла. Часа в два пополудни. «Вот, Браун, — говорит, а карточку держит так, словно та кусается, — что это еще такое?»

«Это, мэм, — говорю я… а что я мог ей сказать? — это, говорю, не знаю даже, что такое, мэм. Скажите сами, мэм, что это такое».

— «Вот вы и выясните!» — рявкает она. Уж простите, мистер Уэллс, но она прямо рявкает. Как моя пятнистая гончая. Помните ее? Мистер Уильям еще хотел щенка из ее последнего помета. А тетка у него деньги отобрала и пожертвовала церкви. Ну вот, я, значит, посмотрел на карточку и ничего не понял, кроме того, что на ней написано. «Ладно, мэм, — говорю, — я постараюсь, но здесь нужно тщательное расследование». Конечно, мистер Уэллс, ничего я не расследовал, ведь, по чести говоря, не знаю, как тут быть. Одно могу сказать: это не Гэтти сделали.

— Гэтти?

— Ну да. — И, перевернув карточку, Браун ткнул пальцем в имя. — Вы же не думаете, что карточку послали мистер или миссис Гэтти, когда они вполне могут сами прийти к викарию и спросить. А если бы они хотели спросить, не выдавая себя, зачем посылать визитную карточку? Смысл-то какой, мистер Уэллс?

Он был прав.