Рекс Стаут - Чёрная гора

Когда я вернулся, Вулф сказал:

— Пистолет оставь у себя. Отдай ему только нож.

— Я нашёл ещё часы и бумажник с документами.

— Отдай их ему. — Он повернулся к Зову: — Ваш пистолет пока будет храниться у моего сына. После того, что вы перенесли, вам не следует подвергать себя ненужному риску.

Зов рассовал по карманам переданные мной вещи и угрюмо сказал:

— Отдайте мне пистолет.

— Отдадим. Он трофейный?

— Да. Я снял его в войну с убитого немца.

— Немудрено, что вы им дорожите. Должно быть, вы его и в Нью-Йорк брали?

— Да. В Нью-Йорк и на другие задания тоже. Отдайте мне его.

— Позже. Ответственность за благополучный исход нашего путешествия я беру на себя. Вы с моим сыном сверстники — жаль, что вы не можете общаться. Вы совсем не знаете английский?

— Почему — несколько слов знаю. «Доллар», «о’кей», «сигарета».

— Я жалею, что в своё время не обучил его сербскохорватскому. Как-никак мы уже здесь довольно давно. Я пойду вперёд, а мой сын будет прикрывать наш тыл. Пошли.

Будь у Зова пистолет, он, пожалуй, мог и заупрямиться, но без пистолета крыть ему было нечем, и он повиновался. Мы напились из ручья и двинулись в путь. Зов подволакивал ногу, хотя было не похоже, что ему очень больно. Когда мы забрались на вершину горы и Вулф остановился, чтобы перевести дух, я спросил его:

— А где нас ждет засада? Вы мне не сказали.

— Это ни к чему. Старайся говорить поменьше. Разговоры о слабых лингвистических познаниях могут оказаться блефом. Я скажу тебе, когда выхватывать револьвер.

Путешествие возобновилось. Шагая следом за Зовом, я размышлял о том, что Вулф преподнесет окружному прокурору убийцу тепленьким, прямо на тарелочке. Вместе с орудием убийства. Пулю, извлеченную из тела Марко, насколько я знал, давно приобщили к делу. Я припомнил отрывок из классического учебника по криминалистике, в котором говорилось о том, что после поимки преступника и предъявления уличающих его доказательств работу можно считать завершенной.

Черта с два завершенной, подумал я. Мне бы сюда автора этого учебника, я бы заставил его проглотить целую главу собственного сочинительства.

Памятуя о предостережении Вулфа, я старался не слишком глазеть по сторонам, но все же, когда мы приближались к знакомой козьей тропе, держался настороже. Никто на нас так и не напал. Стрелки моих наручных часов показывали уже десять минут второго, когда мы остановились у ручья, чтобы утолить жажду и закусить шоколадом. Товарищ Зов слопал столько шоколада, сколько мы с Вулфом, вместе взятые.

Полчаса спустя мы вышли на широкое плато и внезапно очутились невдалеке от дома, в котором появился на свет Вулф. Я чуть поотстал, чтобы поглазеть на это диво. Судя по всему, задней стеной дому служила скала. Два этажа, четырехскатная коническая крыша, в каждой стене с той стороны, откуда я смотрел, прорезано по четыре окна. В трёх окнах стекла разбиты. Деревянная дверь.

Я уже повернулся к Вулфу известить его о том, что собираюсь заглянуть внутрь, как вдруг он рявкнул:

— Пистолет, Арчи!

Я одним движением выхватил из кармана «кольт». Чуть поодаль от нас в противоположной стороне от дома Вулфа стояли Данило, Йосип Пашич и ещё двое, которые, похоже, прятались за валуном. Данило сжимал в руке револьвер, у остальных в руках ничего не было.

— Не стреляйте, — сказал Данило. — Вы можете идти на все четыре стороны. Нам нужен только Петер Зов.

Вулф загородил Зова своим телом:

— Он идёт с нами, и мы его не отдадим.

— Куда вы денетесь. Он наш.

Я расставил ноги поудобнее и нацелил «кольт» в живот Данило. Вулф произнес:

— Этот человек находится под нашей защитой. А мы — граждане Соединенных Штатов, и если с нами что-то случится, вам несдобровать.

— С вами ничего не случится. А Зов — предатель. Он предал нас албанцам, и мы имеем право разобраться с ним.

— Что вы собираетесь с ним сделать?

— Я хочу выяснить, что он рассказал албанцам.

Скорее всего, они обменивались экспромтами, ведь времени на то, чтобы так подробно обговорить роли, у них не было.

— Я вам не верю, — отрезал Вулф. — Время, которое я провел в вашем обществе, дает мне право сказать, что я вообще не верю ни единому вашему слову. Если вы и в самом деле югославский патриот, то идите с нами.

Только вы — ваши люди останутся здесь. Если Зов действительно предал свою родину, то разбираться с ним должен Госпо Стритар в Титограде, куда мы его и ведем. Если вы согласны присоединиться к нам, бросьте оружие. Вы согласны?