Адриан Дойл - Весь Шерлок Холмс. Вариации

Внезапно он легко, как кошка, несмотря на свой вес, подошел к окну и внимательно посмотрел вниз на улицу.

— Этот старый Филеас Белч, будь он проклят! Приставил ко мне человека, и тот ходит за мной по пятам несколько месяцев. И двух проклятых лакеев, одного за другим, чтобы они тайком вскрывали мои письма. Я даже сломал одному из них спину… — Сэр Джервас снова оглушительно захохотал. — Все это ерунда!

Холмс, казалось, изменился в лице, но через мгновение, когда сэр Джервас, отвернувшись от окна, швырнул на кушетку мешок с деньгами, он снова был холоден и невозмутим.

— Держи денежки, скотленд-ярдовец. У меня их хватает. Теперь слушай. Через три месяца мы устроим тебе матч с Джемом Гарликом — Бристольским сокрушителем. Подведешь — шкуру спущу. Потрафишь — буду тебе покровительствовать. Если на ринг выйдет неизвестный парень вроде тебя, я могу сделать ставки восемь к одному.

— Насколько я понимаю, сэр Джервас, — сказал Холмс, — вы хотите, чтобы я дрался на ринге, как профессиональный боксер?

— Ты разве не скотленд-ярдовец? Понимаешь английский язык?

— Когда говорят на нем, то понимаю.

— Это что, шутка? Так вот это — тоже!

Тяжелый кулак со свистом описал дугу, которая прошла — как это и было задумано — в дюйме от носа моего друга, Холмс даже не моргнул глазом. Сэр Джервас снова затрясся от смеха.

— Следи за своими манерами, мистер сыщик, когда говоришь с джентльменом. Я мог бы сложить тебя вдвое, даже если бы у тебя не болела нога, будь я проклят!

Мисс Элеонора Бакстер, побледнев, сдавленно крикнула и, казалось, хотела вжаться в стену.

— Сэр Джервас! — вступился я. — Будьте добры воздержаться от оскорбительных выражений в присутствии дамы.

Наш гость мгновенно повернулся и нагло смерил меня взглядом с головы до ног.

— Это кто? Уотсон? Костоправ?

Он подошел ко мне.

— Ты понимаешь что-нибудь в боксе?

— Нет, — сказал я. — То есть немного.

— Тогда смотри, как бы тебе не преподали урок, — отрезал сэр Джервас и захохотал снова. — Дама? Какая дама?

При виде мисс Бакстер он, казалось, несколько смутился, но затем воззрился на нее, как заправский сердцеед.

— Не дама, костоправ. А очаровательная малютка, будь я проклят.

— Сэр Джервас, — сказал я, — вы предупреждены в последний раз.

— Подождите, Уотсон, — послышался спокойный голос Шерлока Холмса. — Вы должны простить сэра Джерваса Дарлингтона. Он, наверное, еще не оправился после посещения музея восковых фигур мадам Топин. Ведь это было всего три дня назад.

В наступившей тишине можно было услышать потрескивание угля в камине. Но наш гость был не из пугливых.

— Ты, я вижу, заправский скотленд-ярдовец! — усмехнулся он. — Кто тебе сказал, что я был у мадам Топин три дня назад?

— Никто. Но это ясно следует из фактов, которыми я располагаю. Такой визит выглядел вполне невинно, не так ли? Он не мог вызвать подозрения у тех, кто следил за вами. Например, у человека, нанятого известным любителем спорта сэром Филеасом Белчем. А он не хочет, чтобы вам удалось выиграть еще одно состояние, снова получив тайную информацию, как это произошло на дерби в прошлом году.

— Меня это не интересует!

— Неужели? А я уверен, что при ваших спортивных наклонностях вы должны интересоваться картами.

— Картами?

— Игральными картами, — невозмутимо пояснил Холмс, вынув несколько карт из кармана халата и развернув их веером. — Вот этими девятью картами.

— Что все это значит, черт возьми?

— Очень существенно, сэр Джервас, что случайный посетитель зала ужасов, проходя мимо сцены карточной игры, может увидеть карты в руке одной из восковых фигур. Для этого достаточно одного, вполне невинного взгляда.

Однажды ночью с этими картами была проделана странная манипуляция. Карты в руке «молодого джентльмена» остались нетронутыми. Об этом говорит пыль, которая их покрывает. Кто-то вынул несколько карт из руки так называемого «старого злодея», бросил их под стол, а потом добавил четыре карты не менее чем из двух новых колод. Для чего же это было сделано? Нет, дело не в том, что кто-то захотел подшутить, создать видимость азартной игры восковых фигур. Если бы автор проделки думал об этом, он передвинул бы и бутафорские монеты. Но монеты остались на месте. Ответ прост и очевиден. В английском алфавите двадцать шесть букв. Если двадцать шесть умножить на два, получится пятьдесят два. Это — число карт в колоде. Если каждой букве будет соответствовать какая-нибудь карта, то нетрудно составить крайне несложный шифр…