Рекс Стаут - Горький конец

— И все?

— Да.

— А других баночек с образцами вы не нашли?

— Нет.

— Значит, они остались там. Должны были остаться. Наверное… Арчи, отправляйся туда и разыщи их. Принеси их сюда. Мистер Кремер свяжется со своими людьми, которые там дежурят, и заручится их поддержкой.

— Ха! выпалил Кремер. Держите карман шире.

— Придется!

— Что касается меня, — вступил в разговор я, — то я, конечно, маг и чародей по части поисков, но у меня получается лучше, когда я знаю, что именно ищу.

— Пф! Чем я вчера плевался за обедом?

— Ах, вот вы о чем? О'кей.

Я испарился.

Езды мне до конторы Тингли было минуты три, но я решил, что Вулф потратит больше времени на уговоры Кремера, и заехал на такси за нашим «родстером"а Восточную Двадцать девятую улицу, а уже оттуда покатил на нем. Дверь на сей раз была заперта, и я уже собрался было забарабанить, когда изнутри послышались шаги. На пороге возник внушительного вида субъект.

— Ты Гудвин? — спросил он, глядя на меня сверху вниз.

— Я мистер Гудвин. Старая госпожа Кремер просила…

— Угу. Я уже наслышан о твоих выходках. Заходи.

Я зашел в обшарпанный вестибюль и взбежал вверх по ступенькам. В кабинете Тингли за столом убитого, заваленным газетами, восседал тонкогубый субчик с круглой физиономией.

— Вы, ребята, должны мне помогать, — предупредил я.

— Пожалуйста, — ухмыльнулся круглолицый. — Заодно поразомнемся. Но Боуэн здесь искал. Если вы думаете, что после Боуэна можно найти хоть самую завалящую пуговицу…

— Я вам верю, старина, — осклабился я. — Боуэн в своем деле, конечно, дока, но ему недостает тонкости. По части возни с лупой и штангенциркулем его не переплюнуть, но он следует предписаниям там, где нужно пораскинуть мозгами. Например, если он осматривал этот стол, то можно поставить сто против одного, что он обшарил все до последнего дюйма, но вот в эту шляпу он наверняка не заглядывал. — Я указал на шляпу Тингли, которая все еще висела на крючке. — Ведь в инструкциях не сказано, как обыскивать шляпу, — ты просто берешь ее и заглядываешь внутрь.

Гениально, развел руками тонкогубый. — Может, еще чему научите?

— С удовольствием. — Я шагнул вперед. — Вы спросите: а с какой стати Тингли станет прятать что-либо в шляпу? Отвечу: это самое логичное место. Он собирается взять эту штуку домой, но хочет пока припрятать ее от не в меру любопытных приятелей, которые могут шарить по ящикам и другим очевидным местам. Он был человеком необычным. Как и я.

Я протянул руку и сдернул шляпу с крючка.

В шляпе лежала баночка!

Что ж, я был с лихвой вознагражден за все проколы, которые допустил за последние годы. Ничего подобного никогда уже не повторится. Я настолько остолбенел, что едва не выронил баночку, подхватив ее в последнюю секунду, — баночка как баночка, ничем не отличавшаяся от остальных, в каких держали образцы. Полная на две трети и с этикеткой, на которой карандашом было написано: «11-14-И».

— Вот видите, — сказал я, пытаясь скрыть торжество, — все дело только в мозгах.

Сыщики вытаращились на меня, утратив дар речи от изумления. Я вытащил из кармана перочинный ножик, раскрыл баночку, ковырнул вязкую массу и поднес кончик лезвия к губам. Я чуть не подпрыгнул — столь восхитительным оказался вкус… в смысле горьким!

Я сплюнул.

— Вас, ребята, повысят за это в звании, — великодушно посулил я. — И жалованье прибавят. А заодно и месяц отпуска дадут.

С этими словами я отчалил. Представляете? — Я даже не снимал пальто и шляпу…

Жаль, конечно, что ужин пришлось отложить в первый же день после выздоровления Фрица, но выхода не было. Пока мы дожидались прихода Кэрри Мерфи, я прогулялся на кухню, выпил стакан молока, а заодно попытался приободрить Фрица, напомнив ему, что переболевшие гриппом частенько утрачивают вкусовые ощущения.

В половине восьмого Вулф сидел за столом, я занял место за своим столом, раскрыв записную книжку. Рядом со мной сидел Филип Тингли, за спиной которого расположился полицейский сыщик. Далее посетители были рассажены в следующем порядке: Кэрри Мерфи, мисс Йейтс, за которой также присматривал сыщик, Гатри Джадд и, наконец, инспектор Кремер. Выглядели все не слишком счастливыми, особенно Кэрри.

Именно с нее начал Вулф, получив высочайшее дозволение Кремера на ведение собрания.

— Времени у нас мало, — с места в карьер начал Вулф. Он имел в виду, что не хотел бы слишком затягивать с ужином.