Рекс Стаут: Не позднее полуночи

– Вы – Гудвин, – констатировал Хансен. Баритон его звучал не так глубоко, как по телефону. Я предоставил ему красное кожаное кресло прямо с краю стола Вульфа и теперь пожалел об этом, ибо он в нем явно не смотрелся. Длинная тощая шея, землистый цвет лица и огромные уши – простой крашеный стул с прямой спинкой подошел бы ему куда больше.

– Мистер Гудвин, – проговорил он, – речь идет о конфиденциальном деле чрезвычайной срочности. Я настаиваю, чтобы вы тотчас же сообщили Вульфу о необходимости немедленной встречи с ним.

– Да, мы все на этом настаиваем, – вставил один из клиентов тоном большого босса. Второй, не успев как следует усесться, катапультировал с кресла и теперь мерил шагами комнату. Третий, пытаясь прикурить, тщетно старался удержать в дрожащих руках спичку. Чувствуя, что меня втягивают в бессмысленные пререкания, я любезно проговорил: «Хорошо, попытаюсь что-нибудь для вас сделать», – встал и вышел из комнаты.

Когда я вошел в кухню и направился к столику с телефоном, Фриц убирал остатки завтрака. Ему бы никогда и в голову не пришло вслух спросить меня о чем-то, что могло хоть отдаленно касаться наших дел, но этот вопрос был у него в глазах. Я ответил ему взглядом строгим и многозначительным, взял внутренний телефон и набрал номер оранжереи.

Через минуту мне в ухо прорычал голос Вульфа:

– Ну что там еще?!

– Звоню из кухни. В кабинете сидят четверо в рубашках от Салка, ботинках от Шермана и в панике. Говорят, что должны срочно увидеться с вами.

– К черту...

– Понимаю, сэр. Просто счел своим долгом предупредить, что у нас гости. Пообещал что-нибудь для них сделать, теперь вижу, что напрасно.

Я положил трубку, не дожидаясь, пока это сделает он сам, взял другой телефон и набрал номер.

Адвоката Натаниеля Паркера, к которому в случае крайней необходимости всегда обращался Вульф па месте не оказалось, но его служащий Сол Эрлих сказал, что слышал о Рудольфе Хансене. Все, что он знал, сводилось к тому, что Хансен, старший партнер одной из крупных фирм города, имеет весьма солидную практику и пользуется репутацией человека, умеющего улаживать сложные щекотливые дела. Повесив трубку, я сообщил Фрицу, что вижу весьма соблазнительную перспективу, сулящую нам гонорары и безбедное житье на многие месяцы, если, конечно, он будет с помощью одной-другой чашки кофе постоянно поддерживать во мне бодрость духа.

Когда, ровно в одиннадцать часов, послышался звук спускающегося лифта Вульфа, я вышел в прихожую, приветствовал его появление, сообщил про Хансена и последовал за ним в кабинет. Как обычно, я подождал с официальными представлениями, пока он не доберется до своего кресла за письменным столом, ведь он терпеть не мог здороваться за руку с незнакомыми людьми, но тут меня неожиданно опередил Хансен. Он вскочил, положил на стол Вульфа свою визитную карточку и снова сел.

– Это моя визитная карточка, – сообщил он. – Я адвокат Рудольф Хансен. Эти джентльмены являются моими клиентами, то есть, вернее, моим клиентом является их фирма. Мистер Оливер Бафф. Мистер Патрик О'Гарро. Мистер Вернон Асса. Ожидая вас, мы потеряли уйму ценного времени. Нам необходимо переговорить с вами наедине, без посторонних.

Вульф заметно помрачнел. Он всегда особенно остро переживал первые минуты общения с потенциальными клиентами. Ведь не исключено, что не удастся найти пристойного повода им отказать, и тогда придется приступать к работе. Он покачал головой.

– Но мы и так одни, я не вижу здесь посторонних. А, вы смотрите на мистера Гудвина. Не берусь утверждать, что его присутствие здесь необходимо, но оно, увы, абсолютно неизбежно.

– Мы предпочли бы говорить с вами наедине.

– Что ж, весьма сожалею, господа, но в таком случае вы действительно зря потеряли время.

Он окинул взглядом клиентов, я тоже. У Оливера Баффа было круглое красное лицо, еще более оттенявшее белизну седых волос, которые, в свою очередь, подчеркивали красноту лица. Патрик О'Гарро был с ног до головы весь какой-то коричневый, начиная от глаз и волос и кончая костюмом, галстуком, носками и ботинками, исключение, разумеется, составляла рубашка, она была белоснежной. Глаза были ясными, умными и живыми. Вернон Асса был мал ростом и слегка тучен, с жирком в плечах, и либо он только что провел месяц во Флориде, либо ему вообще незачем туда ездить. К его загорелому лицу, конечно, больше подошло бы что-нибудь коричневое, но он был во всем сером и в черных туфлях.