Рекс Стаут - Не позднее полуночи

С ним были Бафф и О'Гарро, Ассы на сей раз не было. После того как они дали необходимые разъяснения, я был допущен в подвальное помещение. Потом мы с Баффом и Хири вошли в какую-то маленькую комнатку, и вскоре там появился О'Гарро в сопровождении служащего банка с сейфом в руках. Судя по размерам – он был всего сантиметров сорок в длину и что-нибудь двенадцать на семь в поперечнике, – сейф был арендован специально для этих целей. Когда служащий удалился, О'Гарро отпер сейф и вынул оттуда несколько конвертов, их оказалось шесть. С них свешивались шнурки с внушительными сургучными печатями. Четыре из них тут же были срезаны. Потом он спросил меня:

– Вам нужно только пять последних?

Я сказал, что да, и он протянул мне два конверта. На одном из них была надпись: "Стихи, вторая группа по пять четверостиший, конкурс «Пур амур», а на втором: "Ответы, вторая группа по пять четверостиший, конкурс «Пур амур». Я уже было вынул нож, готовясь их вскрыть, как О'Гарро сказал, что не хотел бы видеть содержимое, и отошел к дальней стене. Остальные последовали его примеру. С такого расстояния они уже не могли различать машинописного текста, но вполне могли наблюдать за мной, что они и делали. На столе были приготовлены карандаши и бумага, но я решил лучше воспользоваться своими ручкой и записной книжкой, сел и приступил к работе?. Все пять четверостиший уместились на одной страничке, на другой были ответы, имена пяти женщин с краткими пояснениями, почему стихи относятся именно к ним.

Все это не отняло у меня слишком много времени. Когда я уже складывал листки и возвращал их снова в конверты, Бафф заговорил:

– Вас ведь зовут Арчи Гудвин?

– Совершенно верно.

– В таком случае попрошу вас написать на каждом конверте: «Вскрыто и скопировано Арчи Гудвином в присутствии Толбота Хири, Оливера Баффа и Патрика О'Гарро тринадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года» и расписаться.

Я немного поразмыслил, потом сказал:

– Нет, я не согласен. Что-то у меня нет никакого желания ставить свою подпись на документе, от которого сильно пахнет миллионом долларов. А что если сделать по-другому? Скажем, я напишу так: «Вскрыто и скопировано тринадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года Арчи Гудвином с нашего согласия и в нашем присутствии», а вы, джентльмены, поставите под этим свои подписи.

Они согласились, я написал, они подписались, О'Гарро положил конверты в сейф, запер его и вышел. Потом он вернулся, мы вчетвером поднялись на один пролет вверх по широкой мраморной лестнице и вышли на улицу. Хири спросил их, куда они собираются идти, они ответили, что к себе в контору, что было прямо тут же за углом, потом он обратился ко мне:

– А вы, Гудвин?

Я ответил, что на Западную Тридцать пятую улицу. Он сказал, что направляется в центр, и предложил меня подвезти. Мы сели в такси, и я назвал шоферу адрес: угол Тридцать пятой и Девятой авеню. Было уже без десяти три, и я хотел успеть к приходу второго посетителя.

Когда мы, двигаясь на запад по Сорок седьмой улице, остановились у красного светофора на Пятой авеню, Хири сказал:

– У меня сейчас как раз есть немного свободного времени, пожалуй, заскочу-ка я поговорить с Ниро Вульфом.

– Прямо сейчас ничего не получится, – ответил я, – он занят.

– Но у меня есть время именно сейчас.

– Очень жаль, но он освободится позже, в сущности, намного позже. У него уже назначены встречи вплоть до позднего вечера, до половины одиннадцатого или одиннадцати.

– Я хочу увидеться с ним немедленно.

– Весьма сожалею. Я передам ему ваше желание и уверен, что он тоже будет очень огорчен. Если хотите, можете дать мне свой номер телефона, я позвоню и сообщу вам, когда он сможет вас принять.

Он вынул из кармана бумажник и вытащил оттуда хрустящую двадцатидолларовую купюру.

– Вот, это вам, – сказал он. – Мне ведь ненадолго. Возможно, хватит и десяти минут.

Я был польщен. Биржу явно лихорадило. В таких случаях за глаза хватило бы и десятки.

– Глубоко тронут, – с чувством изрек я, – но, видимо, вы ошиблись адресом, я не швейцар и не привратник. Мистер Вульф для разных целей держит разных людей, и я отвечаю только за изъятие стихов из банковских сейфов. Этим мои функции и ограничиваются.

Аккуратно засовывая деньги обратно в бумажник, он все тем же ровным невозмутимым голосом произнес:

– Как-нибудь в более подходящем месте я вышибу из тебя твои дурацкие мозги.

Теперь вы поняли, почему мне так не терпелось вас с ним познакомить? На этом наш разговор закончился. Пока мы пробирались в плотном потоке машин, я от нечего делать перебрал в уме пару-тройку ответов, но, во-первых, все-таки за такси-то платил он, а, во-вторых, что ни говори, с его стороны было чертовски мило оценить мои услуги в целую двадцатку. Так что, когда машина наконец остановилась на Тридцать пятой улице, я ограничился тем, что сказал ему: «До встречи в более подходящем месте», и вышел из такси.