Рекс Стаут - Пожалуйста, избавьте от греха

Мир разразился речью, заготовить которую очевидно успел, пока шло обсуждение.

— Я полагаю, что вероятность того, что человек, заложивший бомбу в ящик стола Браунинга, присутствует здесь, чрезвычайно велика. И это все, что я вам могу сказать. Ни причины, ни имени назвать я не могу.

— Не можете или не хотите?

— Какая разница? Считайте, что не назову, — и все.

— Но если я спрошу вас… Впрочем, не буду. Это может подождать. Мисс Веннер?

Увы, ямочки куда-то исчезли. Вид у нее был довольно хмурый. Вот и сейчас она прищурилась и сказала:

— Я что-то не понимаю. Вы, как мне кажется, отнюдь не глупец, но то, что здесь происходит, кажется мне каким-то балаганом. Я не понимаю, зачем вы его устроили. Даже если бы я и считала, что могу назвать вам имя человека, подложившего бомбу, стала бы я это делать здесь, в присутствии всех этих людей? Мистер Эбботт возглавляет компанию, в которой я работаю, а мистер Браунинг скоро станет ее главой. Я не могу, но если бы и могла… Нет, решительно не понимаю.

— Вы плохо слушали, — заявил ей Вулф. — Я сказал, что отнюдь не питаю иллюзий по поводу того, что мне удастся выудить из вас интересующие меня сведения, но могу еще добавить следующее — вряд ли вы таковыми сведениями располагаете. Например, задам вам такой вопрос. Месяца три назад КВС организовала программу под названием «Откуда берутся бомбочки». Вы ее видели?

— Да. Еще бы.

— Значит, вам известно, что для подготовки этой программы требовалась большая поисковая работа. Наверняка сотрудникам КВС приходилось не раз и не два общаться с людьми, которые разбираются в бомбах и умеют обращаться с ними. Назовем их специалистами. Теперь я задам вам вопрос, который уходит на три недели в прошлое. Где и как вы провели уик-энд с пятницы, шестнадцатого мая, по воскресенье, восемнадцатого мая? Напомню, что во вторник, два дня спустя, погиб мистер Оделл.

— Но почему вы… — Она уже больше не щурилась; глаза были широко раскрыты. — А! Вы думаете, что я обратилась к одному из «специалистов» и приобрела бомбу. Что ж, это не так.

— Я вовсе ничего не «думаю». Я пытаюсь получить хоть какие-то основания, чтобы начать думать. Я спросил, где и как вы провели тот уик-энд. У вас есть причины скрывать это от меня?

— Нет. У меня нет и причин, чтобы отвечать вам, но я все же отвечу. Полиции я уже говорила это раз пять или шесть. В пятницу, ближе к вечеру, я села на поезд на Катону и поехала в гости к моим друзьям — Артуру и Луизе Дикинсонам. Они в бомбах не разбираются. В воскресенье вечером я вернулась, тоже поездом.

Я взял ручку и занес услышанное в блокнот. Вулф спросил:

— Мистер Мир, есть ли у вас какие-то возражения против того, чтобы рассказать мне, как вы провели тот уик-энд?

— Нет, конечно. В пятницу вечером я отправился на машине в Вермонт, всю субботу и воскресенье лазал по горам, преодолев миль сорок, а в воскресенье вечером вернулся.

— Вы были одни или с кем-то?

— Я был один. Я не люблю компанию в походе. С ними вечно что-нибудь случается. Я тоже помогал подготавливать ту программу, но в Вермонте никто из «специалистов» не проживает.

— Я надеюсь услышать о специалистах от мистера Браунинга. Попозже… Мисс Лугос?

На ее лицо стоило полюбоваться. Когда Вулф произнес ее фамилию, она повернула голову и посмотрела на Браунинга, своего босса. Не то чтобы она хотела о чем-то спросить, а просто так, по привычке. Потом перевела взгляд на Вулфа и спокойно ответила:

— В тот уик-энд я оставалась в Нью-Йорке. Вечером в пятницу я сходила с подругой в кино. Днем в субботу я походила по магазинам, а вечером с тремя друзьями пошла в театр. В воскресенье я встала поздно и занималась уборкой квартиры и всякими пустяками. В нашей картотеке хранятся все сведения, касающиеся той программы, а также данные о всех людях, с которыми мы контактировали. Ни с одним из них в тот уик-энд я не встречалась.

Вулф стиснул зубы. В его доме не было места глаголам вроде «контактировать», а он относится к употреблению слов очень серьезно. Он с радостью закончил разговаривать с секретаршей Браунинга.

— Мистер Фолк?

Фолку было явно не по себе — он ерзал в кресле и, похоже, не знал, куда деть ноги.

— Вы сказали, — произнес он, — что не попытаетесь превзойти полицейских ни в упорстве, ни в рвении, однако именно этим вы сейчас и занимаетесь. Впрочем, Питер Оделл был моим лучшим другом, а вы можете оказаться хотя бы вполовину достойным того, о чем гласит молва. Так вот, в тот уик-энд я остался дома, на Лонг-Айленде. У нас было четверо гостей… нет, пятеро, но ни один из них специалистом по бомбам не является. Назвать вам их фамилии и адреса?