Рекс Стаут - Пожалуйста, избавьте от греха

— Я ожидаю, что вы скажете мне, что я должна делать. И, надеюсь, поможете мне. Я хочу, чтобы Эймори Браунинг был изобличен, осужден и понес заслуженное наказание, но я не хочу, чтобы сказанное мною вам выплыло наружу. Я не собираюсь сидеть в свидетельском кресле и отвечать на вопросы по поводу того, что замыслили мы с мужем. Сколько вы сами совершили таких поступков, о которых хотели бы умолчать?

— Возможно, тысячу. Порчей чужого виски я не занимался, но о вкусах и методах не спорят. — Вулф повернул голову: — Мисс Хабер, вы подтверждаете то, что рассказала мне миссис Оделл о вашем участии в этом деле?

Секретарша сглотнула. Она сидела вполоборота ко мне, но смотрела, должно быть, прямо в глаза Вулфу.

— Да, — еле слышно выдавила она. Потом повторила, чуть громче: — Да, подтверждаю.

— Вы достали какое-то количество ЛСД по ее просьбе?

— Да, но я не собираюсь объяснять, где и как.

— Мне и не нужно это знать — во всяком случае сейчас. И вы узнали, что она собирается сделать с наркотиком, подслушав ее разговор с мужем?

— Да. Я думала, что имела право знать. ЛСД запрещен. Приобретать его и даже просто хранить — противозаконно.

— И вы решили рассказать про это мистеру Браунингу? Почему?

— Потому что я боялась, что наркотик может убить его. То количество, которое я дала миссис Оделл, — там было почти четыре столовых ложки… Я не знала, чего от него ждать. Если бутылка виски была полна лишь наполовину или даже на четверть, то такая огромная доза наркотика могла, насколько мне известно, оказаться смертельной для мистера Браунинга. Я оказалась бы соучастницей убийства… Да и вообще, я не хотела оказаться замешанной в такое тяжкое преступление. Должно быть, все дело в том, что сказала миссис Оделл, — я и впрямь такая слабая и безвольная личность. Но как бы то ни было, я не хотела становиться убийцей.

— Как вы связались с мистером Браунингом? Вы ему написали?

— Нет, позвонила. В пятницу вечером, из загородного автомата. Я не назвалась. Я вообще не назвала ему ни одного имени. Я только сказала, что во вторник днем некто собирается подсыпать ему в виски крайне опасный препарат и что ему лучше не пить это виски. Он порывался расспросить меня, но я повесила трубку. Конечно, он мог заподозрить, что злоумышленником окажется мистер Оделл, но мне и в голову не могло прийти, что он способен так поступить.

— Откуда именно вы звонили?

— Из Коннектикута. Из городка Вестпорт.

— Вы сказали, что позвонили в пятницу вечером. А в какую именно пятницу?

— Накануне этого ужасного случая. За четыре дня.

— Значит, шестнадцатого мая.

— Да? — Она ненадолго задумалась. — Да, вы правы, шестнадцатого.

— В котором часу вы ему позвонили?

— Около девяти. В самом начале десятого. Когда, как мне показалось, он должен был закончить ужин.

— А вы уверены, что разговаривали именно с мистером Браунингом?

— О, совершенно уверена. Он сам подошел к телефону, да и голос его мне хорошо знаком. Я его слышала не меньше дюжины раз, когда он звонил домой мистеру Оделлу.

Вулф задумчиво посмотрел на нее.

— А вы не говорили миссис Оделл, что предупредили его?

— Нет, конечно.

— Но ведь сказали потом, через три дня после смерти мистера Оделла. Почему?

— Потому что… Словом, я не могла иначе. Я же сказала вам, что не хотела стать убийцей, а сама все же стала. Не сделай я этого звонка, мистер Оделл был бы еще жив, да и мистер Браунинг, скорее всего, тоже. Возможно, ЛСД не повредил бы ему. Я не могла продолжать оставаться с миссис Оделл и не сказать ей… У меня не было другого выхода.

Вулф посмотрел на миссис Оделл.

— Это случилось две недели назад. Почему вы ее не уволили?

— Что за дурацкий вопрос! — взвилась миссис Оделл. — Ведь она могла разболтать кому угодно. Полиции, например. Я хочу нанять вас вовсе не для того, чтобы копаться в поведении мисс Хабер… Или в моем собственном. Я хочу знать, как отомстить Браунингу, не разглашая истории с наркотиком.

Вулф закрыл глаза, и его указательный палец принялся вычерчивать крохотные круги на пресс-папье. Впрочем, судя по тому, что губами он не шевелил, задачка выдалась не из сложных; решение он уже принял, а теперь просто обдумывал, стоит ли продолжать расспросы, прежде чем объявить о своем решении. Полминуты спустя он перестал выводить круги, поднял руку, потер лоб и, развернувшись, воззрился на меня. Если бы не посетители, он бы сказал примерно следующее: «Ты втравил меня в эту историю. Я признаю, что гонорар нам не помешает, но втянул меня ты».