Рекс Стаут - Право умереть

Он перебил меня и спросил, просто из желания получить информацию:

— И ты хочешь это сделать?

— Нет, конечно!

— А Сол бы захотел?

— Если бы потерял ее, то да. А если он все еще следит за ней, то нет…

Он поднял руку.

— Тогда все просто. Давай будем действовать или бездействовать в зависимости от того, что сообщит нам Сол. Моя вера в него хоть и не безгранична, но тверда, а он знает, что она убила двух человек. Твое отношение к нему?

— Нечего говорить об этом. Когда он звонил в последний раз?

— В двадцать минут шестого, из автомата на Лексингтон-авеню. Она находилась у себя дома. Фред и Орри проводили ее туда от места ее службы, Сол заменит Фреда в шесть часов. Он…

Раздался звонок в дверь.

Я вышел в прихожую.

— Мистер Пензер и миссис Джордан. — Я обернулся к Вулфу. — Вы просили их прийти?

Через дверное стекло я увидел, что Сол держит ее за правую руку, поэтому, открывая дверь, я был готов, в случае необходимости, схватить ее за левую руку, но она переступила порог без посторонней помощи.

— Орри в машине вместе с миссис Брук, — сказал Сол. — Она тебе нужна?

Я ответил, что нет, пусть Орри проводит ее домой, и Саул пошел сказать ему об этом. Я уже, кажется, упоминал, что могу, если придется, подать пальто убийце. Но Моуд Джордан покачала головой, когда я предложил ей помочь. Считая, что честь эскортировать ее в кабинет должна принадлежать Солу, я обождал, пока он вернулся, и затем последовал за ними. Сол придвинул ей одно из желтых кресел и хотел было придвинуть себе другое, но Вулф указал ему на красное кресло. Перед тем как сесть, Сол достал из кармана какой-то предмет и положил перед Вулфом. Вулф сделал гримасу и велел мне забрать эту штуку, оказавшуюся тупорылым «хааскелем» 32-го калибра. Я проверил, заряжен ли он (он был заряжен), и швырнул в ящик стола.

— Был у нее в кармане пальто, — пояснил Сол и сел.

До сих пор она не раскрывала рта. Теперь она это сделала.

— У меня нет разрешения на револьвер, — сказала она. — Это противозаконно — владеть оружием без разрешения, но вовсе не оправдывает ваше обращение со мной.

Ее глаза перебегали от Сола к Вулфу и обратно.

— Я садилась в машину по приглашению женщины за рулем, и этот человек напал на меня.

Вулф игнорировал ее слова и спросил Сола:

— У тебя есть что доложить?

Он покачал головой.

— Думаю, что это необязательно, разве только вы захотите узнать детали — где и когда. Мы вмешались, когда она открыла дверцу и хотела сесть в машину. Я сел рядом с ней на заднее сиденье, а Орри — впереди, с миссис Брук. Вот собственно, и все. Без шума и возни. Миссис Брук хотела было кричать, но мы успокоили ее. Орри умеет это делать. Это случилось в Центральном парке. Хотите узнать детали?

— Не сейчас. А возможно, что и никогда. — Вулф обернулся к женщине. — Не следует затягивать дела, миссис Оулт. Все может быть доказано с легко…

— Меня зовут Моуд Джордан, — перебила она.

— Знаю. Но имя и фамилия — величины непостоянные. Человек волен менять их. Если вы протестуете против того, чтобы я звал вас вашим прежним именем, то есть Марджори Оулт, я буду звать вас…

— Мое имя всегда было Моуд Джордан.

— Так дело не пойдет. В Черчилль-отеле находится один человек, мой гость, который прибыл в Нью-Йорк около часа назад. Некто Сиверс, лейтенант Джордж Сиверс из эвансвильской полиции. Он может явиться сюда в самое короткое время. Может быть, мы отложим нашу беседу пока мистер Гудвин съездит за ним?

Я видел тысячи различных лиц и тысячи различных выражений, но то, что произошло с ее лицом в течение двадцати секунд, было более чем поразительно. Когда она услышала имя Сиверса, глаза у нее закрылись, и клянусь что я видел, как краска уходит с ее щек, хотя я не сказал бы, что и до этого ее лицо блистало румянцем. Я лишен воображения, но то, что происходило сейчас перед моими глазами, походило на то, будто не краска, а сама жизнь покидает ее лицо. Она не просто побледнела, тут произошло нечто совсем иное. Мне это не доставило удовольствия. Я взглянул на Сола и увидел, что он тоже не в восторге.

Через полминуты глаза у нее раскрылись, и она обратилась к Вулфу.

— Джордж Сиверc учился со мной в одном классе, — сказала она.

Очевидно, она считала, что это вызовет какую-нибудь реакцию, но Вулф только хмыкнул.

— Во всяком случае, — продолжала она, — теперь я могу говорить. Вы не представляете себе, как мне было тяжело. Черномазые негры… Иногда мне казалось, что я задохнусь в присутствии мистера Хенчи, и мистера Юинга, и мистера Остера… Но я это сделала, я убила ее. Она боролась за права негров и, конечно, хотя бы только за это получила единственное право — право умереть. Вот я и убила ее.