Куинн Фосетт - Приключения Майкрофта Холмса

Я коротко рассмеялся, желая, чтобы в смехе не было слышно волнения: я не хотел верить в то, что услышал. В наше время человек, наделенный таким могучим интеллектом, как Майкрофт Холмс, не должен быть столь легковерен, чтобы придавать значение оккультизму.

– Вы, конечно же, не предполагаете, что древние суеверия имеют под собой какую-то реальную почву…

– То, что вы назвали древними суевериями, дает знания, которыми могли овладеть очень немногие. А те, кому это удавалось, как правило, платили очень высокую цену за свои познания. – Он подлил в чай молока и задумчиво размешал его. – Тайные общества и оккультные кружки Европы не так уж часто оказывались вовлеченными в политику. Но существует некое Братство, получившее печальную известность непрерывным противостоянием законным правителям на всем континенте.

– То, что вы говорите, звучит весьма зловеще, – заметил я, когда мистер Холмс прервал свое объяснение и с отсутствующим видом уставился на жидкость в своей чашке.

– Хорошо, если это так, – сказал он, резко подняв голову. – Не хотелось бы, чтобы вы предположили, будто мы имеем дело с доверчивыми мечтателями или нерасчетливыми безумцами. Это, несомненно, умные и безжалостные враги. Недооценивать их очень опасно. – Он быстро закончил завтрак, а я допил чай.

Пока мы молчали, я мысленно спрашивал себя, что это за люди, о которых он говорит, и каких действий он ожидает от них. Когда тарелка опустела, Майкрофт Холмс отложил салфетку и отодвинулся от стола. Почти все стены его квартиры занимали книжные полки. Поднявшись, он быстро подошел к самой длинной из них и достал большой старый том в кожаном переплете с бурыми пятнами на страницах и стершимся золотом обрезов. Подав мне книгу, он сказал:

– Вот. Прочтите это. До полудня. Когда закончите, мы продолжим разговор.

Взяв в руки книгу, я заметил, что она написана по-немецки. «Изучение сил невидимого мира», перевел я заглавие и грустно посмотрел на груду заметок, ожидавших, когда же я приведу их в порядок. Я мог вполне прилично читать и писать на этом языке, но не владел им совершенно свободно; эзотерической терминологии я вообще почти не знал. Конечно, я был не в состоянии быстро пробежать весь текст, да еще выполнить свои ежедневные обязанности по разборке записей, и все это за отведенное мне время.

Взвесив книгу в руке, я попытался придумать, как дать понять мистеру Холмсу, насколько затруднительным оказалось мое положение. Но тот угадал мои мысли и нетерпеливо взмахнул рукой.

– Гатри, вы можете сделать ваши записи позднее. Это куда важнее, и начать работу нужно немедленно. – Он взял чашку и блюдце и, держа их в руках, принялся расхаживать по комнате. – Но главное, как мне кажется, это письмо. Я беспокоюсь о несчастном, вернее, несчастной, приславшей мне предупреждение.

– Вы имеете в виду человека, подписавшегося «Ваш друг»? – спросил я.

– Да. Поскольку, если она выступает против Братства, а я опасаюсь, что так и есть, она может лишиться жизни еще до захода солнца. Она наверняка знает, что с каждым часом грозящая ей опасность увеличивается. Если она еще жива, а это кажется мне вполне возможным, она все равно беззащитна против любого действия, которое может быть предпринято против нее. – Хмурое выражение лица гораздо больше выдавало его беспокойство, чем интонации голоса. – Если они узнают, что она предала их, то ей придется расплатиться за смелость самой высокой ценой.

– Сэр, но ведь не может быть, чтобы все было так опасно! – воскликнул я. За семь месяцев, которые я провел на службе у Майкрофта Холмса, я и представить был не в состоянии, что он может преувеличить какую-нибудь опасность.

– На самом деле все может быть куда хуже. Говорят, что на переговорах в Баварии намечаются серьезные трудности. – Он кашлянул, показав этим, что недоволен сложившимся положением.

– Но ведь между этими двумя вещами вряд ли может быть какая-нибудь связь, – возразил я и кинулся защищать свою теорию. – Если эти шифры основаны на немецком языке, то разве не более вероятно, что это провокация России, Франции или Турции, чем работа самих немцев?

– Возможно, но я сомневаюсь в этом. Разобравшись в шифре, я буду знать больше, – спокойно сказал он и, склонившись к столу, небрежно кинул салфетку на тарелку, испачкав край алого полотна остатками мясного сока. – Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в кабинете.

– Думаю, что справлюсь, – почтительно ответил я и быстро вскочил из-за стола, протянув руку к недопитой чашке с чаем.