Мэтью Эллиотт - Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник)

– Полгода тому назад братья получили наследство, – сообщил нам Лестрейд. – Их дядя, разбогатевший на золотых приисках Австралии, скончался, оставив им все свое состояние. Я без особого труда выяснил, что Лютер уже потратил значительную часть своей доли.

– И решил, что проще пойти на убийство, чем проявлять бережливость. Это ваша версия, Лестрейд? – спросил Холмс.

– Если вы имеете в виду, что он убил своих братьев ради наследства, то да, мистер Холмс, я считаю, он это сделал.

– Конечно, мотив у него был, и очень веский, – вставил я. – Он рассказал, где находился во время убийства? Кстати, когда оно произошло?

Инспектор заглянул в свои записи:

– Мы еще ждем заключения от доктора Лайтфута, но наверняка позже половины пятого. После визита к врачу с Харли-стрит, доктору Мейкпису, Алистер сел на поезд и вернулся домой около четверти пятого, появившись за пятнадцать минут до Эдгара. За эти сведения мы тоже должны благодарить соседа, любопытного зануду.

Мне стало интересно, не Гидеон ли Мейкпис пользовал Алистера. Мы состояли в одном клубе, и я как раз видел его не далее как вечером в тот самый день. Я положил себе переговорить с ним о деле при следующей встрече. Даже если это не будет иметь большого значения.

– В шесть тем же вечером Лютера исключили из клуба «Багатель» за неуплату карточных долгов. Он говорит, что после этого слонялся из одной таверны в другую, но не способен в точности припомнить, в каких питейных заведениях побывал. По правде говоря, когда я его арестовал, от него разило как от пивной бочки, но я уже видел такие трюки.

Целую минуту Холмс хранил молчание, сложив домиком длинные тонкие пальцы, – обдумывал эти новые сведения. Мы с Лестрейдом помалкивали, не смея вторгаться в его сосредоточенное молчание.

– Вы, помнится, говорили, что Лютер и Алистер плохо ладили между собой? – произнес он наконец.

– Лютер ссорился с обоими своими братьями. Те считали, что он настоящий транжира.

– Тогда как он попал в дом? Немыслимо, чтобы у него был свой ключ. И маловероятно, что Алистер или Эдгар впустили его.

Мгновение Лестрейд выглядел озадаченным, но его тут же осенило:

– Я обыщу дом Лютера! Бьюсь об заклад, что найду там украденный ключ, дубликат или набор отмычек! Останется только выяснить, где и как он добыл ядовитый газ.

Я заметил, однако, что какие-то детали этого дела все еще не дают Холмсу покоя. Хотя он ни за что не признал бы, что скрывает свое беспокойство из самолюбия, я заметил, что поделиться сомнениями мой друг решился не раньше, чем нас покинул Лестрейд.

– Мне не хватает одного элемента, Уотсон. Моя научная осведомленность не распространяется на эту область.

– Что же нам делать?

– Одно секретное правительственное учреждение в Олдершоте [36]проводит эксперименты с такими газами. Думаю, самым разумным будет проконсультироваться с тамошними экспертами.

– Если оно такое секретное, откуда, позвольте спросить, вам известно об этом?

Холмс хитро улыбнулся:

– Не зря же я имею весьма осведомленного брата.

И в самом деле, мы без труда смогли попасть в олдершотскую лабораторию, невзрачное здание из красного кирпича, напоминающее детский кубик, стоило Холмсу упомянуть имя своего брата. Однажды сыщик поведал мне, что его брат работает на британское правительство, а иногда Майкрофт и есть само правительство. Легкость, с которой мы оказались в самом сердце закрытого учреждения, свидетельствовала, что это не пустое хвастовство. Нам сообщили, что о нашем приходе известят директора, и попросили подождать в его офисе. За время сотрудничества с Шерлоком Холмсом я видел много подобных казенных кабинетов, но в этом было нечто необычное. Сначала я не мог понять причины своего беспокойства, однако через несколько минут осознал, что меня раздражает едкий запах, наполнивший ноздри.

– Холмс, этот мерзкий запах… Кажется, он мне откуда-то знаком. Что это?

– Зеленый чай, – ответили сразу два голоса.

Я повернулся к вошедшему и, к изумлению своему, уперся взглядом в глаза цвета черного оникса. Это был последний, кого я ожидал увидеть, – профессор Чэнь Та-кай.

После драматичного побега китайского отравителя из-под полицейского ареста за два года до того Холмс придерживался мнения, будто Чэнь вернулся в родные края. И на тебе: он здесь, правда облаченный уже не в разноцветные одежды, а в цивильный костюм государственного служащего. И длинные, прежде свисавшие до груди усы подстрижены покороче. Китаец заметно похудел, и тем не менее его выпирающий живот протестовал против ограничений западного гардероба.