Мэтью Эллиотт - Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник)

Однако Холмс был непреклонен:

– Все так, но разве вас не интересует, как бистури, принадлежавший отошедшему от дел состоятельному врачу, попал в руки простому экспедитору с Болтон-стрит? Как вы сказали, Лестрейд, убийца уже за решеткой. Так какой вред будет в том, чтобы удовлетворить мое любопытство?

Холмс был прав: управляющий мастерской Фезерстоуна, знающий, хоть и несколько надменный джентльмен по фамилии Дэвисон, без труда назвал владельца бистури.

– Ах да, – объявил он резким тоном. – Это был не совсем обычный заказ. Знаете, как правило, мы имеем дело с дорогими столовыми приборами. Может, кто-то из вас, джентльмены, ищет подходящий подарок на свадьбу или к юбилею? Тогда я могу вам предложить… Нет? Ладно, думаю, могу без ложной скромности заявить, что мы удовлетворяем любые запросы самых взыскательных клиентов. И доктор Сондерс остался весьма доволен своей покупкой.

Не успел я опомниться, как мы уже стояли в элегантной приемной доктора Феликса Сондерса на Харли-стрит, хотя происшествие, которое направило нас по столь причудливому пути, – убийство Чарльза Тэрстона – произошло всего несколько часов назад.

Лестрейд присвистнул, оценив шикарную обстановку.

– Должно быть, от пациентов у доктора нет отбоя. Он явно процветает, чем бы теперь ни занимался, – заметил инспектор.

– Теперь он именует себя психоаналитиком, – подсказал Холмс, показывая Лестрейду визитную карточку, которую взял с подноса.

Инспектор протянул руку, явно желая изучить визитку, но Холмс, очевидно не заметив его движения, положил карточку себе в нагрудный карман.

Проигнорировав такое явное пренебрежение, Лестрейд продолжил:

– Значит, этот тип – психиатр, как тот немецкий доктор?

Грянувший из дверей голос заставил нас всех повернуться в ту сторону:

– «Тот немецкий доктор» родом из Моравии, и его зовут Фрейд.

Доктор Феликс Сондерс оказался настоящим гигантом. Его бугристое, изборожденное глубокими морщинами лицо и свирепые глаза не могли не привлечь внимания. Огромная седая борода цветом напоминала пепел сигары, усыпавший его жилет.

Между тем Холмса, казалось, нисколько не смутило внезапное появление внушительного хозяина приемной.

– Скажите, доктор Сондерс, термин «психоаналитик» придуман вами или это изобретение Фрейда?

Доктор вопросительно поднял бровь.

– Вы необычно любознательны для полицейского, – пророкотал он. – Неужели требуется сразу трое агентов, чтобы вернуть пропавший инструмент?

Я не мог оставить без внимания столь важный вопрос.

– Хирургический инструмент? – уточнил я.

– Ну не музыкальный же, – скривился Сондерс, заставив меня почувствовать себя глупо. – Я заявил о пропаже несколько дней назад. Смею предположить, что вы наконец-то его нашли. Кстати, что случилось с сержантом Рэнсом?

Лестрейд вышел вперед и представился. На Сондерса, похоже, это не произвело впечатления, как будто муха попыталась потревожить олимпийское божество.

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов об Александре Хайделле, – продолжил инспектор.

Мгновение прошло в тишине, словно бы Сондерс раздумывал, как лучше ответить.

– Что ж, инспектор, – прогудел он, – я могу уделить вам несколько минут перед тем, как явится мой следующий пациент. Надеюсь, вы не поймете меня превратно, если я не предложу вам сесть. А эти джентльмены тоже офицеры полиции? Они, кажется, немного староваты, чтобы быть вашими подчиненными.

Холмс улыбнулся:

– Мы стремимся по мере наших скромных возможностей помогать правосудию, сэр. Меня зовут Шерлок Холмс, а это мой коллега доктор Уотсон.

– Правда? А я всегда считал, что вы такая же выдумка, мистер Холмс, как Дед Мороз. Так что вы хотите знать о Хайделле? Нужно ли вам напоминать, что я буду ограничен в своих откровениях этическими правилами, принятыми для представителей моей профессии?

– Значит, Хайделл – ваш пациент? – сообразил я.

– Да. И что с ним?

– Сегодня, несколько часов назад, он убил человека по имени Чарльз Тэрстон с помощью пропавшего у вас бистури, – ответил я резко.

Если я ожидал ошеломить Сондерса, то просчитался.

– Вот, значит, как, – только и произнес он.

– Вы были знакомы с мистером Тэрстоном? – подключился Лестрейд.

Сондерс пожал массивными плечами:

– Сомневаюсь, что хоть один врач на Харли-стрит не имел с ним дела.

Тут я вспомнил прощальные слова приятеля: «Половина этих врачей своими золотыми запонками обязана моим советам». Я посмотрел на Холмса, гадая, какие выводы он сделал из разговора, но, к моему удивлению, его, казалось, интересовал не столько наш громогласный хозяин, сколько содержимое книжных полок.