Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

И только после этого разговор пошёл о политике. Якуб со своими единомышленниками считал необходимым с советской помощью срочно осуществить свержение Амануллы-хана и провести в Афганистане социалистические преобразования. Цели Афганского центрального революционного комитета были сформулированы следующим образом: «Уничтожение деспотического строя, создание народной советской республики с всеобщим избирательным правом и упразднением классовых различий, передача земли крестьянам, уничтожение капиталистов». Вряд ли сам Якуб мог сформулировать такую программу. Скорее всего, он просто объединил вокруг себя горстку беженцев-соплеменников и предложил через ташкентских большевиков свои услуги сидящему в Москве Дрэссеру. А восточный отдел Наркомата по иностранным делам с готовностью принял исповедующих правильные политические идеи афганцев под своё покровительство и начал финансировать их революционный комитет. Вот так – наспех сбивались будущие правительства государств, на которые большевики собирались распространить свою революцию!

После победы большевиков в 1917 года любая успешная революционная авантюра на Востоке казалась им сравнительно небольшой смелой операций, осуществление которой зависело больше от революционного духа и напора, чем от реальных условий. Но Лукову, как человеку, чей мозг не был поражён утопическими гиперъидеями, было совершенно ясно, что неразборчивость в выборе союзников, могла серьёзно навредить большевикам, ибо в международной политике спешка и авантюризм обычно приводят к крайне негативным последствиям. О создании марионеточного правительства неизбежно вскоре станет известно афганским властям, что значительно осложнит жизнь делегации большевиков, которая должна была появиться в Кабуле в ближайшее время. Дело в том, что во время беседы афганские мятежники с гордостью показали гостям свежеотпечатанную листовку, содержанием которой наносилось смертельное оскорбление лично эмиру Аманулле-хану, отец которого был убит при весьма туманных обстоятельствах. Якуб и его окружение прекрасно знали об этом, и включили в свое «творение» следующую фразу: «правительство Афганистана существует лишь для того, чтобы дать возможность малой кучке отцеубийц – помещиков и военных – роскошествовать за счет афганского народа».

Впрочем лысого, то ли в силу его политической недальновидности, то ли из-за присущего членам его партии крайнего авантюризма, будущие дипломатические осложнения, кажется волновали мало. Он хвалил работу союзников по мировой революции и обещал удовлетворить все их нужды. Оставалось лишь гадать, где в разорённой разрухой стране, тем более здесь в Туркестане, большевики возьмут необходимые для очередной авантюры новые пуды золота и миллионы долларов.

Афганцы тоже, как и предыдущий индиец, взялись за наставлять Лукова. Они хотели, чтобы он доставил на их Родину несколько пудов подрывной литературы. Одиссей прямо не отказался, но конечно об этом не могло быть и речи. Только своему лысому куратору Одиссей позже заявил, что ни за что не возьмёт навязываемый ему афганскими мятежниками груз:

– Если афганские пограничники найдут у нас хотя бы одну такую листовку, нас расстреляют на месте или вздёрнул на ближайшем суку. На Востоке подобные оскорбления в адрес высшей власти карают жестоко!

Лысый не настаивал. Выяснилось, что он сам был не слишком высокого мнения об афганцах, считая их мелкобуржуазными попутчиками революции. Другое дело их предыдущий собеседник! Им ташкентский товарищ искренне восхищался. Лысый говорил о нём с восторгом. По его рассказу этот человек являлся одним из лидеров социалистической партии Индии, и, не смотря на молодой возраст, имел за плечами серьёзный опыт антибританской подрывной деятельности, как у себя на родине, так и за ее пределами. В годы Первой мировой войны он на германские деньги закупал оружие в США и контрабандно переправлял его домой. В 1917 году, когда США вступили в войну на стороне Антанты, он, спасаясь от ареста по обвинению в шпионаже в пользу Германии, бежал в Мексику, где получил от немцев еще 50 тысяч песо золотом на помощь индийским повстанцам.

После выхода Германии из войны поиздержавшийся индус влачил полунищенское существование, пока его не отыскал в Мексике эмиссар большевиков и не переправили в Ташкент.

После посещения коминтерновского дома Луков пожелал возвратиться в гостиницу пешком. Следом за ним шёл смуглый, тонкий, как тростинка юноша. Это был так сказать «персональный вклад» в экспедицию местного лидера индийских коммунистов. На вид юнцу было лет семнадцать, хотя под тропическим солнцем мальчики намного быстрее мужают, чем в холодном российском климате. Глаза его постоянно имели серьёзное выражение. Паренёк понимал и мог изъясняться по-английски, однако он не отличался словоохотливостью.