Елена Руденко: Умереть в день рождения

Именно благодаря своей внешности и манерам эта особа получила место в доме Оже. Раньше она была гувернанткой Софи. Когда девушка выросла, Кремер решила стать ее камеристкой. Хозяева не возражали, так как отыскать хорошую прислугу было всегда трудно.

— Мсье Оже, — начала девушка. — Вы в курсе, что ваша племянница написала завещание?

— Да, она мне его показывала. Я не одобрил этой затеи, но раз ей так угодно…

— Меня беспокоит ее здоровье, мсье. Она постоянно болеет.

Мсье Оже окинул ее суровым взглядом.

— Я бы попросил вас не каркать… Это все, что вы хотите мне сказать?

— Да, мсье.

— Будьте добры заняться своими делами!

Мадмуазель Кремер поклонилась и поспешно вышла, чтобы хозяин не заметил слезы у нее глазах.

— Почему все так несправедливо, — прошептала она.

Наступил день восемнадцатилетия Софи. Утром в девять часов мадмуазель Кремер вышла в сад, чтобы позвать девушку к завтраку, после которого Софи надо было подготовиться к предстоящему празднику. Кремер ожидала, что в этот раз оторвать свою воспитанницу от любимого занятия будет трудно. Девушка занималась выращиванием какого–то особого вида роз черного цвета. Сначала она решила попытаться вырастить один цветок и посмотреть, что получится. А потом посадить остальные. За этим растением требовался особый уход, и труды девушки были вознаграждены, цветок вырос. В этот день она хотела срезать его, чтобы подарить тете Каролин.

Никто не отозвался на ее зов, и Кремер решила поискать Софи в саду. Она прошла туда, где росла черная роза, и замерла. Софи в легком белом платье лежала среди срезанных цветов. Светлые волосы девушки были распущены и красиво уложены вокруг головы на цветах. В руках была черная роза. Рядом лежала записка. Кремер подняла ее и прочитала.

«Принцесса уколола палец шипом розы и уснула вечным сном. Прекрасный принц ее не разбудит».

Кремер взглянула на мертвую девушку в цветах.

— Красиво и жутко, — прошептала она.

Вечером Робеспьер мирно беседовал со своей возлюбленной Мадлен де Ренар. Эта блондинка с большими серыми глазами очаровала его очень давно, и каждый ее визит был праздником для чопорного судьи. Жители Арраса удивлялись, как судья Робеспьер смог влюбиться в ветреную и не блистающую умом красотку с детским наивным личиком. Ведь он слыл целомудренным и неприступным, а тут какая–то смазливая аристократочка…

Их идиллию прервала Шарлота, сестра Робеспьера. Эта девушка терпеть не могла Мадлен и каждый ее визит воспринимала как личное оскорбление. Она пыталась втолковать брату, что Мадлен ему не пара, но бесполезно. Робеспьер не разрешал Шарлоте грубо отзываться о своей возлюбленной.

— Макс, к тебе гость, — сказала она, довольная тем, что прервала их воркование. — По–моему, это тот тип, у которого убили племянницу. Похоже, он хочет заставить тебя вести расследование.

— Как интересно! — воскликнула Мадлен с детской радостью.

— Не нахожу ничего интересного в убийстве, — проворчала Шарлота. — Это очень опасное занятие. Зря Макс этим занимается.

— Макс, зачем вы занимаетесь убийствами? — строго спросила Мадлен. — Это же противозаконно!

— Моя сестра имела в виду расследование убийств, — пояснил Робеспьер.

— Именно, — кивнула Шарлота. — Макс, я одобряю твою тягу к справедливости, но рисковать не следует. Убийцы все сумасшедшие и ни перед чем не остановятся.

Она хотела еще кое–что добавить, но в гостиную уже вошел мсье Оже.

— Вы знаете, что произошло? — спросил он.

— Да, — ответила Мадлен. — Мы все знаем. Примите наши соболезнования. Я читала газету, там написано, что убили вашу жену!

— Вы ошибаетесь, мадам, речь идет о моей племяннице…

— А-а! Значит, я перепутала статьи.

Шарлота покачала головой.

— Какая дура эта Мадлен… Но самое интересное, что моему умному брату она нравится. Какой–то философ сказал, что противоположности тянутся друг к другу. Похоже, он прав.

— В любом случае, — щебетала Мадлен, — мы берем ваше дело!

— Но… — попытался вмешаться судья.

Лицо Оже просияло.

— Как я счастлив! — воскликнул он. — На помощь полиции я не могу надеяться, поэтому решил обратиться к вам! Я рад, что вы согласны, мсье Робертпьер.

— Наша фамилия Робеспьер! — сурово поправила Шарлота.

— Простите… я вам безмерно благодарен!

Проситель продолжал благодарить судью и радостно пожимать ему руку. Робеспьер, при виде такой радости, понял, что сказать «нет» этому человеку было бы слишком жестоко.