Елена Руденко - Земную жизнь пройдя...

— Рад вас развлечь…

Мы провели время в непринужденной болтовне. Графа заинтересовали мои приключения в Кисловодске. Затем он поведал мне о своей жизни.

Гости, вошедшие отведать мороженое, не отвлекали нас, разделившись на компании по общим интересам для беседы. Ни я, ни граф в эти компании не вписывались.

Наш разговор прервала Ольга. Я удивилась, что уже настало время ехать домой. Забавно, как быстро летят минуты за добрым разговором.

Когда мы возвращались домой, я боялась расспросов сестры о нашем разговоре с графом Н*. Однако Ольга не обмолвилась ни словом. Она обсуждала с Константином его встречу с Великовой.

На аудиенцию Бенкендорфа я прибыл минута в минуту. Когда открывалась дверь его кабинета, невольно пришлось услышать льстивые слова предыдущего визитёра. Огромного труда стоило скрыть гримасу отвращения. Невольно вспомнилась школа. Верно, искусство подлизы начинает проявляться в детстве со школьной скамьи, а потом пригождается на службе.

— Какое вульгарное раболепство, полагаю, вы слышали, — сказал мне Бенкендорф, когда я вошел в кабинет, — не хмурьтесь, Вербин. Ваши дела ценят, и вам не обязательно рассыпать кислые комплименты.

Я сдержанно поблагодарил Александра Христофоровича за оценку моих заслуг.

— Как вы понимаете, вам передано дело государственной важности. Вы весьма кстати заинтересовались загадочной смертью певицы Катерины Хмуровой, со сценическим именем Коко… И похвально, что вы стразу же приступили к делу…

— Прошу заметить, этим делом меня заинтересовал Сергей Ростоцкий, сам я далек от светских сплетен…

Моя фраза нарушила этикет. Большая часть моей службы прошла на Кавказе в походах, и я оказался далек от столичных формальных обращений к начальству. В тех диких краях не уделяют внимания подобной мишуре. Там ценят только дело. Слащавый этикет при встрече с горцем не поможет.

В Петербурге я нередко слышал шепот за спиной о моих ужасных манерах. Подобное мнение никогда не задевало, только вызывало отвращение — никто из утонченных эстетов так и не осмелился высказать свое замечание мне в лицо. Возможно, в таком случае я бы задумался о своем поведении в обществе и даже попросил бы совета.

Бенкендорф, казалось, не заметил моей оплошности.

— Да, мне известно, — безразлично кивнул он, — как вы заметили, вас ждет не совсем обычное следствие… Вы именно тот, кто нам нужен…

Слова начальника тайной канцелярии показались мне странными. Здравая оценка моих талантов не позволяла думать, что я единственный сыщик Петербурга, способный распутать это дело.

Собеседник уловил мое удивление и пояснил.

— Вы сталкивались с необычными явлениями, Вербин… А дело это мистическое, таинственное… В нем замешено одно из магических обществ… Увы, столь модный материализм заставляет закрывать глаза на многие детали, кажущиеся невозможными… Мне нужен человек с четкой логикой сыщика, но при этом сведущий в мистических делах…

Александр Христофорович пристально смотрел на меня.

— Надеюсь оправдать ваши ожидания, — кратко ответил я, так и не сумев вспомнить правила этикета, — но, позвольте заметить, в материалах дела, которые уже были переданы мне, нет ни слова о мистических обществах…

Вновь я ощутил себя дикарем, не умеющим вести беседу с начальством должным образом. Но у меня было оправдание — без названных сведений я не сумею найти верный путь к решению загадки.

Бенкендорф, явно ожидавший подобного вопроса, хитро улыбнулся.

Он протянул мне кожаную папку, лежавшую перед ним на столе.

— Недостающие сведения здесь, — кратко ответил он, — мне остается только пожелать вам удачи…

Полученные бумаги, как и предполагалось, вызвали больше вопросов.

Первым вопросом оказалась другая таинственная смерть любителя мистических увлечений — некого господина Норова, ставшего создателем одного из тайных обществ Петербурга с противоречивым названием "Тёмное сияние". Он неожиданно скончался в своем поместье близ Москвы. Никаких признаков насильственной смерти не обнаружено.

Сведения о Норове оказались весьма туманны. О его предках и юности ничего не известно. Он будто возникает ниоткуда одновременно с "Тёмным сиянием". Поговаривали, что он подписал контракт с Дьяволом, и умер от того, что пришел день расплаты.