Юрий Корчевский - Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

— М-да, нехорошо как-то. Судовую кассу украл, мерзавец. А ведь капитана «Ерша» я давно знаю, достойный человек и умелый капитан. Зло должно быть наказано. Действуйте, как считаете нужным. Но сначала всё же убедитесь, что Иона Селезнёв и Иваницкий — одно и то же лицо. Моя помощь нужна?

— Будете свидетелем при задержании, а то потом ведь отпираться будет, мерзавец, скажет — не моё, подбросили. И матроса какого-нибудь покрепче прихватите.

— Я боцмана возьму. У него кулачищи — что моя голова.

Оба вышли из каюты. Капитан приказал пробегавшему матросу вызвать боцмана.

Через минуту пред очами капитана и Андрея предстал здоровяк. Ростом он был с Андрея, но в ширину! Шкаф! Под робой перекатывались огромные бугры мышц.

— Слушаю, капитан! — прогудел он. «Ну и голосище, — подумалось Андрею. — Словно из бочки».

Понизив голос, капитан сказал:

— Человечишко поганый у нас на судне завёлся, крысятничает. Вот господин из юстиц-коллегии мне обличающие бумаги показывал — вроде как судовую кассу на «Ерше» он украл.

— Утопить гада, и амба! — прогудел боцман. — Кто такой?

Капитан приложил палец к губам.

— У нас он представился другим именем — негоциантом Ионой Селезнёвым. Но, по словам этого господина, он — Пётр Иваницкий.

— Что от меня надо? — с трудом перейдя на шёпот, спросил боцман.

— Придержать молодца, если дёргаться будет.

— Это мы со всем нашим удовольствием! И не пикнет! Так он что — на «Ерше» плавал?

— Шкипером был, — ответил Андрей.

— Вот сволочь-то! У своих крадёт! — сверкнул глазами боцман, невольно сжав кулаки.

Пригласив всех жестом следовать за собой, капитан спустился на жилую палубу, прошёл по коридору левого борта, остановился у двери одной из кают.

— Тут!

Боцман открыл дверь. Пётр сидел на постели, а перед ним лежала тряпица с кучкой монет.

— Украденное пересчитываешь, Пётр? — шагнул вперёд Андрей. Следом с грозным видом выступил боцман, сразу заняв почти всю каюту. Капитан остался стоять в дверях. От неожиданности бывший шкипер вздрогнул, монета выпала из задрожавшей руки и покатилась по полу. Пётр от испуга дёрнулся и попытался вскочить, но боцман положил ему тяжёлую руку на плечо и надавил, придерживая. Пётр скривился и сел на постель.

— И сколько же насчитал? — усмехнувшись, поинтересовался Андрей.

— Всё моё! — дерзко ответил Пётр.

— Ничего твоего здесь нет, негодяй. Это — судовая касса с «Ерша», которую ты украл.

Бросив ненавистный взгляд на Андрея, Пётр наклонился над кроватью, потом резко распрямился — в его руке сверкнуло лезвие ножа. Откуда у Петра в руке появился матросский нож с широким лезвием, Андрей не заметил. Но боцман был настороже. Он просто ткнул Петра кулаком в лоб — несильно, как ему показалось. Но глаза Петра остекленели, он захрипел и упал на бок — прямо на кучку денег.

— Слабак! — прогудел боцман.

— Свяжи его и уложи в коридоре, чтобы не мешал, — распорядился капитан.

Стянув верёвкой руки и ноги лежащего Петра, боцман легко поднял его и вынес из каюты.

Андрей пересчитал монеты на постели. «Восемь штук, двух не хватает, — сказал он капитану. — Капитан «Ерша» писал о десяти пропавших гульденах». Андрей выдвинул рундук, стоявший под кроватью, открыл его, достал узел, развязал… и зажмурился от засиявших золота и самоцветов. Капитан, не отрывая изумлённого взора, подошёл поближе. Их взору предстали драгоценности. Розыскник взял в руки браслет, присмотрелся — вот и рубин на нём, а вот перстень с изумрудом, жемчужное ожерелье. Несомненно, это были драгоценности Елизаветы.

— Капитан, мне необходимо составить опись найдённых ценностей.

— Пойдёмте ко мне в каюту, там вам будет удобнее.

— Момент! — Андрей завязал узел с монетами и отдельно — с драгоценностями. Для очистки совести он заглянул в рундук ещё раз, тот был пуст.

Выйдя в коридор, капитан распорядился:

— Боцман, мерзавца — под замок.

— Это как? — растерялся тот.

— Сунь его в каюту, только не развязывай. У двери поставь матроса для охраны, чтобы не сбежал, — посоветовал Андрей.

— Дык, куда ему бежать-то? Вода вокруг.

— Делай, что велено! — тоном, не терпящим возражений, бросил капитан.

— Слушаюсь.

Боцман как пушинку поднял Петра и швырнул его в каюту. Раздался глухой удар. «Как бы боцман башкой Петра ненароком обшивку корабля не проломил», — усмехнулся Андрей.

В каюте капитана разложили на столе ценности. Андрей брал в руки серебряное или золотое изделие, разглядывал его, диктуя капитану, а тот записывал: