Максим Кузьменко - Масоны из провинции

Из коридора с множеством дверей Сергей поднялся в зал, здесь было пусто, кроме него только три человека находились в комнате, Олечка, какая-то дама и мужчина. Сергей направился к ним, мужчина в этот момент поцеловал руку дамы и проследовал к выходу.

— Ааа! — приветливо улыбаясь протянула женщина. — Сергей Александрович Глов! — и она протянула руку, одетую в высокую перчатку.

Юноша взглянул на незнакомку, лет тридцать с виду, рост ниже среднего, можно сказать что полная дама, с круглым лицом и полными щеками, одета в черное платье с пышным подолом, и, очевидно, носит корсет. Сергей легонько взял предложенную руку, наклонился, но целовать не стал, улыбка дамы стала менее приветливой.

— Екатерина Васильевна Попова! Дочь владельца этого замка. Очень приятно! — она кивнула головой, голос показался Сергею немного писклявым, даже визгливым.

— Искренне рад! — пытался попасть в тон любезности юноша, из-за пересохшего горла его низкий голос стал сиплым.

— Могу вам что-то предложить?

— Я бы не отказался от стакана воды.

— Воды!! — вскрикнула дама, так что Сергей аж дернулся, а в ушах зазвенело.

— Как матушка? — Екатерина Васильевна улыбаясь говорила с Олечкой, а Сергей пытался найти сходство между этой дородной дамой, и тем павлином.

— Спасибо, хорошо. Как ваш батюшка? Вы знаете, мы его встречали, но побеседовать не успели. — Сергей не верил своим ушам! Эта девочка, Олечка, еще ни разу не говорила с такой фальшью в голосе! Принесли воду, юноша утолил жажду, стало лучше, даже головная боль перестала пульсировать, но неприятное чувство осталось.

— Вы знаете, после Франции ему трудно привыкнуть, но все-же он старается. Мне с Григорием, право сказать тоже.

— Я надеюсь что вы уже скоро станете частью нашего общества! А сейчас прошу простить, нам пора!

— Как жаль! — с напускной грустью сказала Екатерина Васильевна. — Покойной ночи!

— Всего доброго!

Когда вышли на свежий воздух Сергею и вовсе стало хорошо, ночная прохлада сняла воспаление и голова прошла. Сколько же он не ел? Да и высыпался нормально, кажется, еще в Москве. Олечка очевидно была тоже голодна, так как по прибытию домой они сразу последовали на кухню, там стояло красивое, глиняное блюдо, расписанное цветами мака и гроздьями рябины по черному полю. На блюде лежал черный хлеб, копченый балык, вареный язык и соленое сало с прослойкой. Рядом стояли две маленькие, совсем крохотные плошечки, одна была заполнена ароматным соусом из томатов и свежей зелени, а вторая тертым салом, скорее смальцем, смешанным с чесноком. Довершал все это богатство вкуса кувшин квасу, с пряным, медовым вкусом.

Сергей глянул на часы висящие на стене, стрелки показывали за полночь. Расправившись с поздним ужином, оба почувствовали желание спать, исполнять которое немедленно и направились. Перед сном юноша размышлял о сеансе, и о том, что он во время того чувствовал. Некоторое ему показалось странным, и он засыпал с намерением завтра обязательно расспросить Олечку подробнее о обществе, о других сеансах и о том что она чувствует во время них, что она знает о других участниках и самих Поповых, почему испытывает неприязнь. Олечка, он улыбнулся, представил себе девушку, Олечка. Так, с улыбкой на лице, он и уснул.

На следующий день, после пробуждения, Сергей совершил утренний туалет, оделся и спустился вниз, солнце видимо уже стояло высоко, все комнаты были залиты ярким светом. Он прошелся по комнатам, никого, вышел на крыльцо. Олечка! Она сидела за плетеным столом, в простом ситцевом платьице, перед ней лежала большая, толстая, счетная книга, девушка макала перо в чернила и записывала аккуратными буковками и цифрами.

— Доброго утра. — с улыбкой поздоровался юноша.

— Доброго утра. — девушка оторвалась от своего занятия и подняла головку, сразу улыбнулась, от чего у Сергея что-то дернулось в груди, а потом нахмурила бровки. — Тебе нездоровится? Ты не хорошо выглядишь.

Сергею и вправду нездоровилось, он понимал что уже довольно позднее время, и спал он долго, но чувствовал усталость и вялость во всем теле. А время и вправду было позднее, час пополудню. Скоро приехали Раиса Петровна и Алексей Николаевич, они тоже отметили неважный вид юноши. За обедом Сергей почувствовал дикий голод, и поглощал ароматный, свежий борщ с большим аппетитом, а ватрушки с маком и медом буквально таяли во рту. После трапезы он снова захотел спать, глаза слезились, юноша безперестанку зевал, а тело одолела смертельная усталость. Высказав желание идти спать он удивил присутствующих.