С. Нариманов - Белый якорь

Ибо вряд ли Жуков мог бы с уверенностью предъявить обвинение Скворцову в какой-то странной двойственности, так как внешний облик, небольшая плешка на голове, шляпа и коверкотовое пальто — все это дополняло умозаключения Жукова…

Одно лишь вводило его в сомнение:

— Панцирный браслет с медальоном!..

Подведя легкий итог перегруженным впечатлениям, Жуков сел в машину рядом со Скворцовым и уставился на него пристальным взглядом.

Он ел глазами его руки, спокойно правившие рулем…

Тем временем коверкотовое пальто, выпустив 7 зарядов, подбросил револьвер в воздух, поймал его с легкостью жонглера, стал на подоконник комнаты особняка и, сделав кошачий прыжок, исчез в темноте.

Итак, два автомобиля, один за другим, на порядочном расстоянии вступали в черту города.

Единственная мысль, которая сверлила в мозгу Скворцова:

— Поравняться на углу с передней машиной…

Но красивый, сильный ландоле, развивший ход «до отказа», быстро несся вперед с невероятной силой — и, конечно, машина, управляемая Скворцовым, могла его догнать лишь на прямой…

Местность же была перерезана многими переулками и закоулками — обычная картина окраины большого города.

Из поля зрения Скворцова машина то и дело уходила.

Он перевел рычаг на предельную скорость.. — Машина рванулась вперед.

Жуков, крепко положивший однажды раз на всегда:

— Никому не верить!

На этот раз осуществил свое решение тем, что вытащил револьвер и решил стрелять в мелькающую перед глазами машину.

Но…

Вы помните… роковую лужу близ дома № 55, откуда Жуков извлек свой револьвер?

Эта грязевая ванна мало принесла пользы жуковскому браунингу.

Теперь он не стрелял!

— Что же ты, братец мой, стреляешь из незаряженного револьвера? — усмехаясь, точно поддразнил его Скворцов.

Жуков вспыхнул…

— Заряжен… — с остервенением прошипел Жуков и выбросил револьвер на дно машины. — Да не стреляет, хреновина!

Оглянувшись назад, Жуков с любопытством стал рассматривать то, чего он до сих пор не заметил…

В кабине машины лежал связанный по рукам и ногам шофер Кара, знакомый нам, а на сиденье автомобиля возлежала красавица Леди…

— Да… Вот где черт сломает ногу!.. — подумал Жуков.

Не успела эта мысль оформиться в его голове, как он окончательно убедился, что передняя машина решительно исчезла от них…

Забрезжил рассвет…

Передняя стосильная машина с невероятной ловкостью на всем ходу прошмыгнула все переулки и закоулки и вышла на прямую.

Великолепный Кара во фраке, но с спутанными волосами, без шапки и пальто, мерно покачивался на пружинных подушках, то и дело оглядывался в заднее окошко закрытого кузова.

И убедился, наконец, что его машина на расстоянии безусловной неуязвимости.

Впереди за рулем сидел преданный человек, в столь знакомой ему дохе, упрямо вперив взор в пространство — словно решив не пожалеть себя, а выручить его.

Ведь с такой бешеной скоростью даже опасно было ехать по городу!

В зеркальном отражении мелькали перед глазами темные силуэты домов и бегущих улиц, отвлекая внимание Кары.

Он механически повернул отражатель и, к своему великому ужасу, увидел в нем чужое лицо…

Это был не его шофер — преданный человек, а некто другой в его полной одежде.

Времени терять было нельзя ни одной секунды!..

Мысль Кара работала молниеносно, но с необыкновенной точностью…

Шум мотора… Неровности пути… Каменная неподвижность шофера, из опасения быть узнанным — все это было учтено мгновенно Карой.

И решение сразу созрело.

Открыв бесшумно окно, высунув обе руки, он схватился за решетку автомобильного верха и легко перебрался на крышу.

В следующий момент Кара, размеренным движением акробата, схватился за решетку ближнего тамбура в каком-то здании…

И очутился на новой крыше.

В следующую минуту до него явственно дошел звук скрипнувшей тяжелой двери, мелькнули звуки отдаленной разухабистой музыки, а затем и голоса.

— В таком виде, мой дорогой, пешком мы не дойдем, — говорил женский голос.

В ответ послышалось мычание, завершенное громким пьяным иканием.

— Со-огласен, дорогая… И-к!

— Несомненно — это ночной кабачок!

Кара, выждав, пока его автомобиль скрылся за углом, готов был уже прыгнуть на землю, как раздался пьяный рев.