Давид Зурдо: Последний секрет плащаницы

Находка плащаницы стала переломным моментом как в его профессиональной, так и в духовной жизни. Многие казавшиеся незыблемыми опоры, на которых держалось прежде его мировоззрение, обрушились, и на их месте появились другие. Энрике продолжал верить в рациональное научное знание, подчиненное логике, но теперь он был убежден и в том, что оно было не единственным. Несомненно, существовал и другой мир, без обращения к которому просто невозможно было дать ответ на многие вопросы бытия.

Иногда Энрике удивлялся, как у него хватило духу преодолеть столько испытаний: отправиться ночью на кладбище во время ужасной бури, раскопать могилу и достать из гроба ларец с плащаницей, а потом пронести реликвию, спрятанную среди вещей в чемодане, в самолет в аэропорту Барахас. Если бы таможенники досмотрели его багаж, возможно, сейчас он сидел бы в тюрьме за попытку вывоза из страны ее культурного достояния. Однако Энрике считал, что реликвия должна была принадлежать человечеству, а не храниться в тайне от всех: по его глубокому убеждению, это было бы равноценно ее утрате. Херман Арранц, придерживавшийся того же мнения, поддержал Энрике в его намерении увезти плащаницу в Мексику, чтобы тщательно изучить ее. Падре Арранц согласился даже спрятать у себя дома ларец до тех пор, пока не придет время отправить реликвию в Ватикан.

Энрике хотел, чтобы любой человек — и верующий, и атеист — имел возможность увидеть подлинную плащаницу своими глазами. Он решил передать реликвию папе, как человеку, имевшему наибольшее моральное право быть ее хранителем. Отослав плащаницу понтифику, Энрике стал ждать его реакции, однако Ватикан так и не сделал никаких заявлений в прессе. Это было очень странно — тем более что к плащанице Энрике приложил копию исследования, тайно проведенного им и несколькими его коллегами из Автономного университета Мексики — специалистами в различных областях знания. Это исследование содержало чрезвычайно любопытные и даже сенсационные факты.

Энрике долго терзался сомнениями, однако 25 мая 1998 года они наконец разрешились. Это произошло в Париже, куда он приехал на несколько дней в отпуск со своей женой Мерседес. В то утро они ходили осматривать Эйфелеву башню — «монстра» из кованого железа, весившего более шести тысяч тонн. Отведав вкуснейшего cafe au lait[7] Кофе с молоком ( фр. ). в уютном ресторанчике, они отправились в Лувр, где провели много времени, бродя из одного зала в другой. Супруги долго стояли, зачарованные, перед самым знаменитым творением Леонардо да Винчи — «Джокондой», защищенной от возможных покушений пуленепробиваемым стеклом. Мона Лиза завораживала своей загадочной улыбкой, в которой можно было увидеть и чистоту, и порочность. Это была величайшая загадка, очевидно, не имевшая разгадки.

Энрике и Мерседес покинули Лувр уставшие, но полные незабываемых впечатлений. Потом по настоянию Мерседес они сразу же отправились к Сене, где в антикварных лавках можно было купить старинные книги, гравюры, монеты… Уже настало время обеда, когда они уселись наконец на скамейку на берегу реки, чтобы передохнуть. Энрике купил газету и довольно равнодушно листал ее, как вдруг наткнулся на сообщение, представлявшее для него большой интерес. В короткой заметке сообщалось о последнем визите папы Иоанна Павла II в Турин, куда он приехал, чтобы поклониться святой плащанице… «То есть ее копии, — подумал Энрике, — занявшей место подлинника в начале XVI века».

Папа римский, прибывший вчера в Турин, чтобы поклониться святой плащанице, своими заявлениями вновь подогрел интерес к проблеме подлинности реликвии.

Приветствуемый тысячами верующих, понтифик посетил Туринский кафедральный собор в сопровождении премьер-министра Италии Романо Проди и кардинала Джованни Сальдарини, архиепископа города и хранителя плащаницы. Несмотря на плохое состояние здоровья, папа явился поклониться особо почитаемой им реликвии — величайшей святыне христианства, вот уже почти пять веков хранящейся в Туринском соборе.

Понтифик назвал плащаницу «символом мученичества Спасителя и миллионов христиан, пострадавших за веру», а также «неоспоримым подтверждением Евангелия, свидетельством божественной любви и человеческой греховности».

В своей речи папа заявил, что плащаница является «настоящим вызовом разуму и требует от всех людей, прежде всего от ученых, максимальных усилий для постижения ее истинного значения». «Плащаница завораживает, — сказал понтифик, — и позволяет нам ясно представить описанные евангелистами муки Спасителя, умершего за нас на кресте».