Александр Марков - Прелюдия к большой войне

Когда Власов ответил на ряд несущественных вопросов, его кандидатура была поддержана Кабинетом министров единогласно. Глава МИД представил еще и Леонида Константиновича Артамонова, на днях получившего чин полковника. Он назначался командиром конвоя, сопровождающего миссию. Полковник был членом Российского географического общества, что говорило само за себя, а среди его заслуг были успешно проведенные «военно-статистические исследования» в Турции и Персидском Азербайджане. В Иране он побывал в тех местах, где до него не ступала нога ни одного европейца. Николаю понравился этот разведчик, выходец из бедной дворянской семьи, где было 10 детей и каждый, чтобы прокормиться, должен был помогать родителям. Такие люди за чужими спинами не отсиживаются, когда опасно, и многого добиваются, если не гибнут при исполнении трудных и опасных поручений. В Артамонове при всей внешней холодности чувствовалась кипучая энергия, граничащая с авантюрностью.

«Такой дров наломать может, – подумал император, – но там такой и нужен».

Власов и Артамонов познакомились еще семь лет назад в Персии, где Петр Михайлович возглавлял русское ген-консульство, а Леонид Константинович проводил «географические» исследования.

Затем министры приступили к обсуждению инструкции. Среди прочего в ней говорилось, что «Россия не преследует в Абиссинии никаких корыстных целей, сочувственно относится к усилиям негуса, направленным на установление спокойствия и развитие благосостояния в его стране».

Это был обычный дипломатический документ, написанный в очень обтекаемой форме. Но в нем упоминалось и о том, что «задача миссии заключается в том, чтобы снискать доверие негуса и по возможности охранять его от козней наших политических соперников, в особенности англичан, преследующих хищнические цели».

Деньги на миссию выделись из резервного фонда Министерства финансов. В состав миссии входило 39 русских и двое абиссинских юношей, которые воспитывались в России и обучались в инженерном училище. Там им преподавали военное дело. Негус хотел иметь в своей армии образованных офицеров.

Николай был резко против того, чтобы из-за экономии средств миссия отправлялась в Абиссинию из Одессы сперва на русском коммерческом пароходе, а затем в Порт-Саиде пересаживалась на французское судно.

– Как вы себе это представляете – русская дипломатическая миссия прибывает, как бедный родственник, на французском судне? Что, у нас своих пароходов нет? Не на том экономить собираемся. На этом экономить не будем. Будь моя воля, я вообще отправил бы миссию на крейсере. Вот только боюсь, что выйдут проблемы с турками, и они долго будут тянуть с разрешением пройти через проливы, а потом британцы точно не пустят наш крейсер через Суэцкий канал. Придется в обход всей Африки идти. Тогда уж сразу лучше из Кронштадта выходить, а не из Севастополя. Миссия, правда, будет тогда сравнима с кругосветным путешествием. До двора негуса нескоро доберется. И абиссинцы, к сожалению, крейсера нашего не увидят, а увидят лишь жители Джибути. Но что нам перед союзниками бахвалиться своими военными кораблями? Французы и так знают, каков у нас флот. Я предлагаю арендовать судно у РОПиТа, чтобы на нем с комфортом могли разместиться все члены миссии, – тут он подумал о том, что можно арендовать яхту у одного из Великих князей, но запросят они много за аренду, дорого выйдет. Он готов был и свою яхту «Штандарт» предоставить для миссии совершенно бесплатно. Это показало бы, насколько серьезно относится Россия к установлению дипломатических отношений с Абиссинией. Но «Штандарт» ему в скором времени понадобится. Все это не выход. – Итак, – продолжал император, – пароход арендуется на все время, пока работает миссия. Пусть стоит в Джибути и ждет ее возвращения. Не обеднеем. Так ведь? – обратился император к министру финансов.

– Да, Ваше Величество, – отрапортовал Коковцев.

– Есть ли у кого возражения по этому вопросу? – император окинул зал, но возражать никто не стал. – Хорошо, тогда до следующего заседания, господа. А вас, Петр Леонидович, и вас, Леонид Константинович, я попрошу задержаться.

Он распрощался со всеми министрами, пожал им руки, перекинулся парой-другой слов на прощание, у кого-то справился о здоровье супруги, а когда все члены Кабинета министров разошлись, пригласил Власова и Артамонова в соседний кабинет.

В рабочем кабинете императора на полу лежала львиная шкура – подарок негуса. Отсылая ее, Менелик писал, что он знает: Зимний дворец – огромен, но если российскому императору захочется устлать львиными шкурами все полы своего дворца, то негус с удовольствием вышлет ему столько шкур, сколько потребуется.