Эрик Вальц - Тайна древнего замка

Тело Бильгильдис с неестественно вывернутыми суставами лежало на поросшем мхом крупном валуне, по форме напоминавшем перевернутую чашу. Этот камень, доходивший мне до бедра, словно служил предупреждением о том, что приближаться к замку не следует.

Мне не хотелось смотреть на изувеченное тело женщины, ведь я знал, что это я повинен в том, что приключилось с нею. Но я понимал, что нужно внимательно осмотреть и ее саму, и все вокруг, делая вид, будто я провожу расследование.

С некоторой поспешностью – сейчас, по прошествии времени, она кажется мне неразумной – я повернулся к стражнику:

– Служанка покончила с собой.

– Но ей пришлось бы протискиваться в узкое окно комнаты, господин. Оно не намного шире бойницы…

– Она худая, ее тело прошло бы в проем.

– Да, господин, может быть, все так, как вы и говорите, но сброситься с крепостной стены было бы намного проще.

– Я полагаю, что Бильгильдис в очередной раз вырвало кровью. От отчаяния при мысли о неминуемой смерти от страшного недуга несчастная выбросилась в окно. Ты сомневаешься в моих словах?

– Нет, господин.

Больше стражник не оспаривал мои заключения – так больные не сомневаются в диагнозе, поставленном врачом.

И, в сущности, на этом все могло бы и закончиться.

– Пока я ждал вас, господин, я немного отошел от трупа, – сказал стражник. – Было не очень приятно стоять рядом с этим камнем, понимаете, господин…

– Да, конечно. К чему ты говоришь мне об этом?

– Я прошел вдоль скалы, господин. Вон туда, видите? И там я кое-что нашел.

– Нашел?

– Господин, может быть, вы могли бы пойти туда и посмотреть? Я там ничего не трогал, честное слово.

Я нехотя последовал за ним. Сейчас в моей голове крутилось столько мыслей и на душе было так плохо, что у меня не было сил на эту пустую, как я полагал, трату времени. Кроме того, мне пришлось перебраться через несколько упавших деревьев и крупных камней, а в моей широкой накидке сделать это было не так просто.

Но я сразу же осознал важность найденного, когда увидел все собственными глазами. Там, присыпанное листвой, лежало то, что и привлекло внимание стражника. Белая, некогда ночная рубашка, посеревшая и истрепавшаяся от непогоды. Она лежала здесь уже давно, но я разобрал выцветшие пятна на груди и по краю сорочки – кровь. Осмотрев это место, я нашел следующее: дорогой кинжал с гравировкой «Konradus Rex» ; искореженную шкатулку со свитками, которую мне едва удалось открыть; старый, покрытый вмятинами шлем, найденный нами с Элисией в потайной комнате; кольцо короля; ключ от сокровищницы.

– Тут, внизу, никто обычно не ходит, господин. Все эти вещи могли бы пролежать здесь незамеченными десятки лет.

Я посмотрел на отвесную скалу, переходившую в стену замка.

– Скажи мне, – спросил я стражника, – чьи покои находятся прямо над нами?

Недавно, вскоре после того как я проснулась, ко мне пришел стражник и передал мне письмо от викария: Бильгильдис мертва, мой сын в замке, надо мной и Эстульфом нависла смертельная угроза. Конечно, письмо Мальвина было длиннее, чем то, что я написала здесь, но не намного.

– Я уже распорядился, чтобы перед вашей дверью поставили трех часовых, госпожа, и столько же перед дверью графа, – сказал стражник.

– Нет. Я хочу, чтобы ты убрал всех стражников из этой части замка.

– Но госпожа…

– Я недостаточно ясно выразилась?

– Нет, но…

– Ты уберешь отсюда всех стражников, в том числе и тех, кто уже стоит перед дверью моего супруга. И ты не должен ему об этом сообщать.

Я двадцать шесть лет прожила в этом замке, и потому мое влияние как графини было достаточно велико для того, чтобы добиться у стражника покорности, хотя слушаться он должен был не моих приказов, а приказов нового графа. Чтобы придать своим словам большую убедительность, я сняла кольцо с пальца и передала его этому бедняге. Глаза стражника жадно блеснули, и он схватил кольцо так, будто я угостила его жирной гусиной ножкой под конец поста.

– Ты получал от викария другие приказы?

– Он сказал, что я должен выставить часового у двери госпожи Элисии и сообщить другим стражникам, чтобы они нашли в замке монаха и задержали его.

– Ты можешь выставить часового у двери моей дочери, но монаха искать никому не следует. Как и сообщать кому-либо о нем. Скажи моим служанкам, чтобы они не заходили ко мне сегодня, я никого не желаю видеть. Где викарий?

– Он осматривает в лесу тело служанки.