Александр Харонов - Термидор Андрея Кузнецова

– Слышал, конечно, всё же в родном моём городе командует.

– Вот именно, что в родном, потому тебя и хочу послать.

– Понятно, готов, хоть завтра.

– Не всё так просто, видишь ли. Этот Горовой, если ты помнишь, старый, проверенный ленинец-троцкист, лично знавший и товарища Ленина, и товарища Троцкого. Мало того, в двадцать шестом спас самого Льва Давидовича от смерти, когда сталинисты хотели обезглавить левую оппозицию. Так что у товарища Троцкого к нему весьма тёплые чувства, и обычных сведений ему маловато будет. Каким-то образом до вождя дошла информация, что этот Горовой перерожденец, что свил там, на вашей иркутской земле, гнездо вражеское, что всё руководство местное там повязано.

– Понятно.

– Понятно– то, понятно, но товарищ Троцкий в это сильно не хочет верить, понимаешь? Так что, если эта информация подтвердится, то какова будет его реакция на наш доклад, мне неизвестно. Хорошо, если окажется, что всё это клевета, а если нет? Поэтому, доказательная база нужна более вещественная, что ли. Лучше привести человека из его окружения, который может всё рассказать самому товарищу Троцкому, но это должен быть настоящий человек. Что ещё? Возможно какие-то фотографии, может записи разговоров. Нужно как-то проникнуть в это логово, а это сделать ой как не просто.

Ежов вышел из-за стола, подошёл к сейфу, из которого достал три объёмных папки.

– Здесь фотографии товарища Горового и его окружения. Оказалось, что он не чужд людским слабостям и очень любит фотографироваться. Вот мы и добыли его фотографии, здесь очень много всего, всё его окружение, все его близкие и родные.

– Так ведь приказ только вчера получили? А откуда уже фотографии?

– Ну, если правду говорить, то вопрос по Горовому товарищ Троцкий поднимал ещё до последнего пленума. Просил собрать там общую информацию, но без конкретики. Вот мы и постарались. У Горового свой постоянный фотограф есть, который его везде сопровождает, так мы этого фотографа под видом воров прошерстили и нашли в квартире тайник. Он, шельмец, оказывается, негативы плёнок зачем-то в тайник прятал, а не уничтожал, как положено по инструкции. Вот нам его хитрожопость и сыграла на руку.

– А кто работал?

– Не наши, это по агентурным связям.

– А что этот человек не может просветить то, что нас интересует?

– Нет, конечно, он далёк от власти, но контакт я тебе дам, можешь его использовать. Теперь по фотографиям. Просмотри всё и составь список тех, кого, возможно, знаешь. Даю тебе целых два дня, потом со списком и фотографиями ко мне. Да, там, на фотографиях есть люди, помеченные крестиком. Это значит, что их либо нет в живых, либо арестованы, как враги народа. Всё, иди, работай, жду в среду…

***

Работа с фотографиями принесла свои плоды. На них Матвей признал несколько человек, но часть была уже помечена крестиками, а из находящихся в строю, интересен оказался только один человек, на которого и решили делать ставку. Судя по многочисленным снимкам, этот старый знакомый был весьма близок с Горовым: вот они на охоте, а вот на рыбалке, а вот за столом, ещё за столом, вот на стрельбище, и ещё, и ещё. Этим человеком был бывший сослуживец по НКВД Устюгов Сергей. С ним Матвея связывали дружеские отношения, по крайней мере, так было до тридцать четвёртого года, пока Синцова не отозвали в Москву. Тут же навели справки и выяснили, что Устюгов по– прежнему в штате УРБ НКВД Восточно-Сибирского края и возглавляет особый отдел ВоенПроизКома имени тов. Преображенского.

Военно-Производственная Коммуна имени товарища Преображенского была сформирована на основе заводов тяжёлого машиностроения имени тов. Смилги, авиационного – имени тов. Троцкого и десятка полтора других, более мелких промышленных предприятий. В коммуне состояло около пяти тысяч работников заводов и фабрик, как правило, молодых мужчин и женщин, до тридцати лет. Как и в любой другой коммуне, коммунары вместе жили, работали и усиленно готовились к будущим войнам, уделяя большое внимание боевой и стрелковой подготовке. По сути, коммуна представляла собой, практически, полноценную дивизию, по типу территориально-милиционной армии.

На этом и решили строить легенду. Матвей, по документам инструктор наркомата обороны, должен был прибыть в коммуну с инспекторской проверкой. Помимо инспектирования он готовился проводить обучение коммунаров тактике ведения боя, стрелковому делу и приёмам самбо. Такая практическая командировка должна была быть длительной, что давало возможность Синцову находиться в коммуне два-три месяца, не вызывая никаких подозрений. За этот время он должен был определить, кто такой первый секретарь – перерожденец или верный делу Мировой Революции ленинец-троцкист.