Лариса Агишева - Иллюзия успеха

– Ты не права, безвыходных ситуаций не бывает, нужно подумать хорошенько…

– Нет времени, итак все слишком поздно…

– Воля твоя, – сдалась Кэт, – только потом сожалеть будет поздно… Останешься ночевать?

– С удовольствием.

– Ужинать будешь?

– Нет, что ты! До сих пор есть не хочу, – Мэри зашла в ванную комнату, и, подойдя к зеркалу, поправила локоны, обрамлявшие ее прекрасное юное лицо, – хорошо угостил один забавный театральный агент, с которым сегодня познакомилась. До сих пор вспоминаю его, какой-то он … необычный что ли? Сама понять не могу.

– Не хватит ли с тебя этих пройдох, которые ничего толкового подобрать не могут? А если и могут, то за большие деньги. Ты слишком легкомысленна, не разбираешься в людях.

– Я тоже сначала так подумала, хотела просто отбрить его. Но потом все так забавно получилось, мы долго разговаривали… Вот, возьми на всякий случай его телефон, он просил позвонить, хочет сотрудничать. Назначал свидание, но я сказала, что занята эти два дня.

– Напрасно сказала о двух днях, такая операция потребует неделю на восстановление здоровья, а то и больше.

– Давай не будем говорить о грустном. Расскажи лучше, что ты думаешь о новой постановке театра. Спектакли идут с аншлагом…

Девушки наперебой стали делиться впечатлениями. Вскоре они расположились на ночлег. «В тесноте, да не в обиде», – сказала Кэт, укладываясь с Мэрилин на одной кровати. Ее соседка, которая работала на фабрике, должна была прийти с ночной смены, поэтому девушки постарались уснуть пораньше.

– Хорошо, когда у тебя есть настоящий друг, – прошептала Мэри, обнимая подругу и проваливаясь в сладкий безмятежный сон, какой бывает у молодых здоровых людей.

От автобусной остановки девушки недолго шли до серого двухэтажного дома, войдя в подъезд, поднялись на верхний этаж. На звонок дверь открыла невысокая худощавая женщина с неприятным лицом, в котором было что-то хилое и одновременно хищное.

– Проходите, – сказала она тонким высоким голосом, но почти шепотом, – деньги принесли?

– Да, – ответила Кэт.

– Оплата сразу, но должна предупредить: гарантий никаких не даю. Тем более, если первая беременность. Смотрите, потом вообще может не быть детей… Делаю добросовестно, как в больнице, но все зависит от организма. Если ослаблен, то жди проблем. Поэтому предупреждаю сразу – претензии не принимаю, это не магазин. Проходите в комнату. Белье принесли?

Девушки прошли за женщиной в полупустую комнату, где напротив окна стояла кровать, застланная клеенкой и рядом – небольшой стол с инструментами, которые сразу вызвали у девушек испуг.

– Ничего не бойтесь. Сделаю укол, больно не будет. Деньги приготовьте и раздевайтесь. Кто из вас будет?

Кэт, бледная как мел, молча кивнула на подругу, которая вообще лишилась дара речи. В это время из соседней комнаты донесся стон и женский возглас.

– Ой, я сейчас! – сказала женщина и стремительно направилась в соседнюю комнату, оставив девушек одних.

– Мэри, умоляю, давай уйдем! Представь, этот негодяй хочет погубить твою жизнь, а ты – жизнь своего ребенка! Своего, понимаешь? Это страшно. Одумайся.

– Опять та же песня. О чем ты? Я все решила.

Тут в комнату вошла женщина и строго сказала, обращаясь к Мэри:

– Или ложись, или уходи. Скоро другая пациентка придет. Я в больнице работала, у меня постоянная клиентура…

– Хорошо, хорошо, – торопливо произнесла Мэрилин, чувствуя во всем теле чудовищную омертвелость, дрожащими руками сдернула с себя плащ. – Иди, Кэт, иди.

– Я тебя подожду, – обреченно ответила Кэт и выскочила в узкий коридорчик, едва не столкнувшись с еще одной пожилой женщиной, которая направлялась на помощь акушерке.

Мэри старалась уверить себя о том, что ребенок станет помехой для ее карьеры, разрушителем счастливого будущего, который похоронит ее мечты. Наверное, многие молодые женщины так считали, попав в подобную ситуацию, их не останавливал даже страх навсегда остаться бездетными. Странное успокоение и безразличие пришли к ней, когда начал действовать укол морфия, который ей сделали, чтобы она не чувствовала боли.

Кэт была в ужасном состоянии, ощущая себя убийцей, ведь если бы она не поехала сюда с Мэри, может, та еще одумалась. В больнице отказались делать аборт – время упущено, глядишь, ребенка сохранила. А если б напилась дряни, купленной на рынке? Возможно, отравилась сама. «Боже, Боже, спаси и помилуй нас, грешных!» – со слезами взмолилась девушка, чувствуя страшное отчаяние и терзаясь дурными предчувствиями. Она не помнила, сколько прошло времени, пока Мэри была в той страшной комнате с жуткими инструментами. Особенно ее потрясли большие металлические щипцы, которыми, вероятно, сейчас рвали на части тело маленького несчастного ребеночка, который рос внутри красивой молодой женщины и надеялся появиться на белый свет живым и невредимым. Но этого невинного кроху превращала в кровавые куски и вытаскивала из чрева несостоявшейся матери чужая жестокая женщина, превратившаяся в убийцу-мясника.