Дмитрий Лехович - Генерал Деникин

Приезд генерала Корнилова в Москву на Государственное совещание был обставлен торжественно. Его приветствовали речами, встречали восторженными криками. В этом порыве, казалось, объединились все несоциалистические группировки. Появление его в Большом театре вызвало шумную овацию. Речь генерала, сухая, но сильная, оказалась очень сдержанной. В ней не было резких выпадов против правительства.

«С глубокой скорбью я должен открыто заявить, - говорил Корнилов, - у меня нет уверенности, что русская армия исполнит без колебаний свой долг перед родиной… Враг уже стучится в ворота Риги, и если только неустойчивость нашей армии не даст нам возможности удержаться на побережье Рижского залива, дорога в Петроград будет открыта». Он изложил свою программу, подчеркнув, что ее необходимо реализовать безотлагательно. «Невозможно допустить, чтобы решимость… каждый раз появлялась под давлением поражений и уступок отечественной территории. Если решительные меры для повышения дисциплины на фронте последовали как результат Тарнопольского разгрома и утраты Галиции и Буковины, то нельзя допустить, чтобы порядок в тылу был последствием потери нами Риги»…

И действительно, 20 августа Рига была занята германскими войсками.

Левая печать, уже требовавшая смещения Корнилова, обвинила его в предательстве. «Ставка, - писали «Известия», - старается запугиванием грозными событиями на фронте заставить Временное правительство принять ряд мер, направленных прямо и косвенно против революционной демократии и ее организаций».

В своей «Истории второй русской революции» П. Н. Милюков обратил особое внимание на ту часть доклада генерала Корнилова, где он касался Риги.

«Это - то место речи Корнилова, - писал он, - из которого большевики впоследствии вывели нелепое обвинение, что Корнилов намеренно сдал Ригу немцам, а Керенский хочет сдать Петроград».

К тому, что написал Милюков, нужно добавить следующее; большевики, конечно, сознательно лгали, чтобы очернить политического врага. Но и Керенский не удержался впоследствии от нелепого обвинения Корнилова в намеренной сдаче Риги. Истина же в том, что ни Керенский, ни тем паче Корнилов не могли желать неудачи оружию.

Через несколько дней произошло событие, имевшее непредвиденные последствия.

«27 августа вечером, - вспоминал о нем Антон Иванович, - я был как громом поражен полученным из Ставки сообщением об отчислении от должности Верховного Главнокомандующего генерала Корнилова.

Телеграммой без номера и за подписью «Керенский» предлагалось генералу Корнилову сдать временно должность Верховного Главнокомандующего генералу Лукомскому (начальнику штаба) и, не ожидая прибытия нового Верховного Главнокомандующего, выехать в Петроград. Такое распоряжение было совершенно незаконным и не обязательным для исполнения, так как Верховный Главнокомандующий ни военному министру, ни министру-председателю, ни тем более товарищу Керенскому ни в какой мере подчинен не был».

И действительно, сместить Верховного Главнокомандующего по закону имело право только Временное правительство. Но, как ни странно, на эти детали никто в Ставке не обратил внимания.

Вслед за тем генерал Деникин получил копию телеграммы, отправленной генералом Лукомским министру-председателю Керенскому. В ней Лукомский отказывался принять должность Верховного.

«Ради спасения России, - заканчивал он телеграмму, - вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его. Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала. Я лично не могу принять на себя ответственности за армию, хотя бы на короткое время, и не считаю возможным принимать должность от генерала Корнилова, ибо за этим последует взрыв в армии, который погубит Россию».

Антон Иванович не строил иллюзий по поводу происшедшего разрыва между Корниловым и Керенским.

– Вместе с тем, - говорил он, - я ни одного дня, ни одного часа не считал возможным отождествлять себя идейно с Временным правительством, которое признавал преступным, и поэтому тотчас же послал ему телеграмму следующего содержания: «Я солдат и не привык играть в прятки. 16 июля на совещании с членами Временного правительства я заявил, что целым рядом военных мероприятий оно разрушило, растлило армию и втоптало в грязь наши боевые знамена. Оставление свое на посту Главнокомандующего я понял тогда как осознание Временным правительством своего тяжелого греха перед Родиной и желание исправить содеянное зло. Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования («корниловская программа»), могущие еще спасти страну и армию, смещается с поста Верховного Главнокомандующего. Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду. Деникин».