Дмитрий Лехович - Генерал Деникин

Впоследствии Керенский объяснял свой жест пожатия руки Деникина желанием избежать скандала и в то же время как подчеркнутый знак уважения ко всякому независимому взгляду, хотя бы идущему вразрез с точкой зрения правительства. Керенский говорил потом, что «генерал Деникин впервые начертал программу реванша - эту музыку будущей военной реакции».

В целях сохранения «военной тайны» речь Деникина не была приведена в газетах. Но содержание ее не могло остаться в секрете. Слишком большое впечатление произвела она на тех, кто ее слышал.

Гражданское мужество Деникина выдвигало его в первые ряды открытой оппозиции к действиям Временного правительства и главы его - Керенского. Но в речи Деникина не было и тени каких-либо реставрационных вожделений или «будущей военной реакции». Был лишь протест против отсутствия борьбы с разрушительными силами надвигавшейся анархии, давалась также суровая формула тех мер, которые в понятии Деникина могли вернуть армии ее боеспособность».

Брусилова сместили с поста Верховного Главнокомандующего. Его преемником назначили генерала Лавра Георгиевича Корнилова. Деникин был прав, когда в речи 16 июля бросил упрек Керенскому, что «высшие начальники, не исключая главнокомандующих, выгоняются как домашняя прислуга».

В жизни Антона Ивановича никто не сыграл такой огромной роли, как генерал Корнилов. Обаяние его суровой личности с невероятной силой ворвалось в душу Деникина, обычно уравновешенную, а тогда измученную, оскорбленную и мятущуюся, и, найдя в ней горячий отклик, связало судьбу двух выдающихся русских людей в одном порыве: бороться за возрождение России.

На первый взгляд наружность Корнилова казалась непривлекательной. Не было в ней ничего величественного, героического. Небольшого роста человек, худощавый, с кривыми ногами. Лицо монгольского типа, и это особенно сказывалось в глазах, скулах, в желтоватом оттенке кожи, в усах и жидкой бороде, едва прикрывавшей подбородок. Руки маленькие, с худыми, нервными и длинными пальцами, голос с резкими нотками. Но и некрасивое лицо его было оригинально. Поражал он случайного посетителя внутренним зарядом энергии и силы воли, скрытыми за фасадом сухой и хмурой фигуры. Говорил мало. Речь, всегда простая, без лишних фраз, сразу располагала слушателя своей искренностью и честностью. Чувствовался бесхитростный и горячий патриот, человек исключительно прямой и решительный, волевой и твердый. По натуре своей Корнилов, несомненно, был вождем, в присутствии которого люди весьма не робкого десятка стушевывались. Прекрасный боевой генерал, Корнилов в делах политики был чрезвычайно неискушенным и наивным. Доверчиво принимал он окружающих, плохо разбирался в людях.

У него были честолюбие и властность, а со славой появилось и убеждение, что именно ему - генералу Корнилову - суждено вывести Россию из революционного тупика на путь возрождения. Но вера в собственную судьбу шла не из мелочных побуждений, Любовь к родине стояла у него на первом месте, и миссию свою он видел лишь в служении ей.

В глазах буржуазно-либеральных кругов и значительной части офицерства колоритная фигура Корнилова ассоциировалась с обликом одного из тех революционных генералов, которые, обуздав эксцессы революции, закрепляли ее лучшие достижения. Было известно, что к старому строю в России Корнилов относился отрицательно и о реставрации не помышлял.

С Деникиным его связывали первые месяцы войны. Дивизия Корнилова и бригада Деникина входили тогда в состав того же 24-го армейского корпуса. В течение четырех месяцев их части действовали рука об руку, и совместная работа сблизила обоих генералов.

Новый Верховный Главнокомандующий, как и генерал Деникин, был сыном простого крестьянина, дослужившегося в армии до офицерского чина. На два года старше Деникина, он был из сибирских казаков, родился в Усть-Каменогорске, уездном городе Семипалатинской области, при впадении реки Ульбы в Иртыш. Так же, как у Деникина, детство Корнилова прошло в большой бедности. Оба они вышли из «армейских низов». Деникин был единственным ребенком в семье, у Корнилова же были младшие братья и сестры. С детских лет пришлось ему за ними присматривать, помогая матери по хозяйству. В 1883 году его приняли в Омский кадетский корпус, а по окончании корпуса - в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге. И корпус, и училище он окончил первым и вышел офицером в одну из артиллерийских бригад в Туркестане. Как и Деникин, он делился скудным жалованьем с семьей, в свободное время готовился к поступлению в Академию Генерального штаба. Кроме того, Корнилов занялся изучением туркменского языка, что впоследствии принесло ему большую пользу. Окончив академию, Корнилов - офицер Генерального штаба - в 1898 году вернулся на службу в Туркестанский военный округ. И тут началась та серия блестящих военных разведок-приключений, которые вскоре принесли молодому офицеру большую известность.