Дмитрий Сафонов - Сокровище

– В том случае, если документ – ценный, его необходимо немедленно изъять.

Командор, надо отдать ему должное, моментально осознал свою ошибку.

– Простите! Я сказал глупость. Привык работать в кабинете. Продолжайте.

– Видимо, документ оказался ценным, поскольку профессор передал кодированное сообщение, означавшее сбор группы.

– Вот как? И что было дальше?

Виктор пожал плечами и тут же мысленно обругал себя за излишнюю суетливость мышц.

– В назначенное время он не пришел. Его телефон не отвечал. Еще через два часа, из сводки по городу, мы узнали, что он убит.

Командор сдвинулся с места. Все это время он стоял посреди зала, но тут – сделал три шага вперед; потом, с четкостью, выдававшей бывшего военного, развернулся, отпечатал шесть шагов назад; и снова три – вперед. В результате – оказался на том же месте; как изваяние, вернувшееся на постамент.

– Это – исключительное происшествие. Когда в последний раз убивали члена группы поиска?

Вопрос был адресован ко всем. Ответил Валентин.

– Девятнадцатого февраля одна тысяча девятьсот сорок второго года.

– Очень давно, – отчеканил командор. – К тому же – тогда была война.

Виктор глубоко вздохнул, и этот вздох должен был означать: мне нет оправданий.

Софиты заливали трибуну белым мертвящим светом.

Ведущий не осмелился взойти на нее – не тот ранг! – поэтому стоял чуть сбоку и думал только об одном: как бы не потек тональный крем, и лицо на камерах не «заблестело».

Он сжал в потеющей руке микрофон и нарочито бодрым голосом объявил.

– А сейчас – перед вами выступит известный бизнесмен! Специальный гость экономического форума! Шестьдесят шестой номер в списке «Форбс». Борис Михайлович Виноградов!

Организаторы обошлись без бравурных фанфар; хватило и жидких рукоплесканий. На сцену по ступенькам взбежал Борис Михайлович Виноградов; в ладном костюме, загорел и белозуб; и тотчас оседлал трибуну. Ухватил ее крепкими руками и стал похож на коробейника (как их рисовали на лубках лет сто назад), предлагающего кому платки, а кому – леденцы.

Форум близился к концу. На следующий день планировалось торжественное закрытие; речи о возрождении былого могущества – уже все сказаны, обещания, касающиеся неотвратимо светлого грядущего, – розданы. В небольшом зале теснилась в основном журналистская братия, обремененная фотоаппаратами, диктофонами и блокнотами; отсюда и скудные аплодисменты.

Сам Борис Михайлович, как человек, по всей вероятности, неглупый, прекрасно это понимал.

– Друзья! Я рад, что сегодня, здесь и сейчас, нахожусь среди вас. Я благодарен организаторам за то, что они пригласили меня на этот форум.

Вялую овацию удалось остановить намеком на взмах руки. Но в дальнейшем – требовались крутые меры; к чему Виноградов и приступил. Он поднял над трибуной тонкую папку, принесенную под мышкой, развернул и показал, что в ней – всего лишь несколько листочков.

– Я заготовил речь. Если быть откровенным, заготовили мои референты.

Короткие смешки в зале. Репортер с густой седой бородой склонился над ухом молоденькой рыжей журналистки.

– Врет! Какие бумажки? У него должен быть наушник. А на другом конце – грамотный спичрайтер и пресс-секретарь, подсказывающий ответы.

Рыжая журналистка посмотрела на густую бороду, но одобрения не высказала.

Виноградов продолжал.

– Но, знаете… Я не буду ее читать. Она слишком скучная. Я всегда и везде, в жизни и в бизнесе, шел своим путем. Поэтому – предлагаю поставить все с ног на голову! Давайте начнем с вопросов. Обещаю быть искренним и честным.

Внезапное обещание ненадолго поставило присутствующих в тупик. Ровно на пару секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы парень с ровным пробором лег животом на сцену и нацелил микрофон с логотипом известной телекомпании в сторону трибуны.

– Борис Михайлович! В последнее время распространились слухи о вашем состоянии. Якобы вы – тяжело больны.

Виноградов вышел из-за трибуны. Посмотрел на субъекта с ровным пробором свысока, а потом – присел рядом с ним.

– Слухи? Куда от них деться? Но только вы можете их опровергнуть. Поднимайтесь ко мне, поборемся!

Субъект замотал головой. Виноградов усмехнулся.

– Предупреждаю. Сегодня утром я выжал от груди сто десять килограммов. Ну? Что же вы? Есть желающие? Я жду!

Ни густобородый репортер, ни рыжая журналистка желания не изъявили.

– Хорошо, – подытожил Виноградов. – Если я здесь, по краю сцены, пройдусь на руках? Это вас убедит?