Роман Ронин - Тайна двух чемоданов

– Да. Вербовка через угрозу компрометации с помощью женщин.

– Специально обученных женщин. Верно. Они были нашим оружием, одним из важнейших в борьбе с японской разведкой в Москве. Не единственным, конечно, но одним из важнейших…

1935 год, осень, Москва, здание НКВД на Лубянке

В кабинете начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР было прохладно и сыро. После жаркого лета вроде и хотелось бы здесь расслабиться и отдохнуть, но сырость эта была какая-то неприятная, с душком. Сам хозяин кабинета недовольно тер руки, как будто пытаясь их согреть, и тут же массировал ладонями до красноты щеки и крупный волевой подбородок с глубокой ямочкой, которая приводила в расслабленное состояние духа дам, имевших счастье общаться с этим человеком вне службы.

Немного погодя, сам себе одобрительно кивнув, хозяин кабинета произнес:

– В конце концов, Марейкис, это ваша епархия. Агентессы подчиняются вам. Работаете с ними непосредственно вы. Ответственность за всё, повторяю: абсолютно за всё, что может с ними произойти, – голос комиссара задрожал металлом, – несете тоже только вы. От кого получена информация о документе?

– Агент «Ирис», плотно работающая с корреспондентом «Ямато симбун» Курихарой, услышала от него в неформальной обстановке, что военным атташе посольства подполковником Накаямой была зачитана вслух некая бумага, которая ставит под угрозу дальнейшую нормальную работу русских учительниц с японскими дипломатами. – Лейтенант госбезопасности Арсений Чен, больше известный тем, кому на Лубянке вообще полагалось о нем знать, как агент Марейкис, стоял навытяжку перед комиссарским столом, но при этом говорил и чувствовал себя так свободно, что хозяину кабинета стало как-то нехорошо, некомфортно.

– Плотно работающая… Эта ваша «Ирис» – та самая, что пытается работать с самим Накаямой?

– Так точно, Марк Исаевич. Подполковник Накаяма обратился к ней с просьбой давать уроки русского языка и ему. Читает, говорит и понимает он прекрасно, не хуже нас с вами, но просьбу свою мотивировал стремлением все время улучшать знания.

– Вот что, Марейкис. По Накаяме мы с вами работаем лично под руководством сами знаете кого. – Комиссарский палец показал куда-то неопределенно наверх. – Работаем в тесном сотрудничестве с коллегами с Арбата, опять же лично Артуром Христиановичем. Не то что разрушить комбинацию, хоть намек дать на то, что вся эта комбинация с японскими военными устроена нами и находится под нашим контролем, нельзя ни при каких обстоятельствах! Ни при каких, слышите?! Считаю необходимым вывести «Ирис» из-под Курихары, – комиссар коротко хохотнул, отчего вздрогнули и холодцом затряслись полные белые щеки, но тут же оборвал сам себя, – и пусть она работает только с Накаямой. Не зря же он попросил ее о помощи. Вот пусть помогает. Как умеет…

– С «Ирис» последние месяцы много работает заместитель начальника отделения…

– Без вас знаю. Заманилов в курсе. Он лично ведет разработку Накаямы и считает ее исключительно перспективной.

Марейкис непроизвольно сжал пальцы в кулаки. И без того неширокие глаза Чена сузились, отчего он стал похож на злобного буддийского божка.

– Не надо мне тут гримасы строить, – бросил комиссар, – представление о Заманилове у меня есть свое и вполне определенное. Он может работать продуктивно, вот и пусть работает, где партия приказала. Планы у него большие. Можно сказать, наполеоновские у него планы. А к Курихаре подведете другую… учительницу. Подумайте и к вечеру доложите Заманилову кого именно. Что предлагаете делать с документом? Бумагу Накаямы надо достать, но так, чтобы не впутывать «Ирис».

– Накаяма опять поменял печати на сейфах. Нужных оттисков у нас нет. Наши сотрудники на всех объектах докладывают, что замки он не трогал, а вот печати ему доставили из Японии, а мы прозевали их в вализах. Придется, Марк Исаевич, работать по Накаяме отдельно, но как, я пока сказать не могу. Ключи он носит в кармане брюк на одной связке с печатью. Если не задействовать «Ирис»…

– Не задействовать. Или… задействовать крайне осторожно. Как, пока сам не знаю. Идите и думайте. Быстро думайте. Завтра план изъятия документа из сейфа японского военного атташе должен лежать у меня на столе для утверждения.

– Марк Исаевич, через четыре часа в Москву прибывает некто Ватануки, якобы журналист, специальный корреспондент газеты «Осака Асахи». Я просмотрел подшивку за последний год, такой подписи не встретил. Очевидно, прикрытие. Шофер военного атташе Казимир Стефанович был целый день в посольском гараже, натирал машину воском, что делает только, если его передают для работы с послом, а сам Накаяма посещал Третьяковскую галерею, причем ходил туда пешком, но быстро вернулся. В контакт ни с кем не вступал. У меня есть ощущение, что они ждут этого Ватануки.