Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение

С тех пор много воды утекло. Не стало самого близкого на свете человека. Из родных стен она перебралась в дом пожилого, но доброго друга отца. Мотрона выросла… И все это время она вспоминала слова отца о принце, который непременно увезет ее в Варшаву.

Данило Чаплинский принцем никогда не был. Этого маленького, с небольшим животиком человечка даже красивым назвать было трудно. Но он пообещал забрать ее в Варшаву. Точнее, не он, а его помощник – Ян Мисловский.

– Запомни, Гелена, – говорил он, пристально глядя девушке в глаза, – твое будущее зависит от тебя самой. Чтобы увидеть Варшаву, нужно немного постараться и кое-что сделать. Не отталкивай Богдана, говори ему, что любишь его, что жить без него не можешь. Сделай так, чтобы гетман приехал к тебе сюда, в этот дом.

Но вместо Богдана приехал красивый молодой человек с обходительными манерами и нежными руками. Это Мисловский посоветовал Гелене встретиться с Добродумовым в доме. Даже когда они с Илларионом целовали друг друга в постели, «часовщик» находился в соседней комнате. Заманив Добродумова в западню и поняв, что ничего от него не добьется, Мисловский приказал Гелене развязать пленника и помочь ему выбраться из замка. Не понимая, что задумал помощник Чаплинского, девушка сделала все так, как он приказал. Она была даже рада, что помогает Добродумову покинуть дом. Чем-то этот молодой человек ей нравился. Как жаль, что он не шляхтич и родом не из Варшавы…

В тот вечер Гелена была в своей комнате одна. Впрочем, она уже к этому привыкла. Несмотря на то что они с подстаростой обвенчались в церкви и перед Богом считались мужем и женой, Чаплинский не баловал свою молодую супругу вниманием. На то были особые причины. Придя в первый же после венчания вечер в ее покои, новоиспеченный супруг накинулся на нее с бешеной страстью. Сорвав с молодой жены платье, он грубо повалил Гелену на кровать. Изо рта подстаросты потекла слюна. Уже через пару минут она поняла, что на большее ее супруг не способен…

Вот и сегодня, сидя перед зеркалом, Гелена уже в который раз представляла себе улицы Варшавы, богатый экипаж, запряженный четверкой породистых рысаков, себя под руку с молодым красивым шляхтичем, у которого такие нежные-пренежные руки…

Шорох из глубины комнаты заставил ее обернуться. Никого… Гелена поднялась и подошла к кровати, на ходу расстегивая крючки корсета. Последнее, что она успела увидеть, – длинный шелковый шнурок, мелькнувший у нее перед глазами…

Стефан шел по длинному коридору, и его шаги, усиленные звуком кавалерийских шпор, отдавались звонким эхом где-то в глубине здания. Накануне адъютант отца передал ему просьбу срочно явиться на военный совет. В приемной коронного гетмана собрались командиры отрядов Войска польского, задачей которых было скорейшее уничтожение бунтовщиков. Всех их Стефан хорошо знал. Вот чуть в стороне от других о чем-то задумался полевой гетман Мартин Калиновский, машет ему рукой бесшабашный есаул Барабаш, у окна расположились Стефан Чарнецкий и Сапега, у самой двери неподвижно застыл чем-то похожий на циркуль комиссар Шемберг. Коротко кивнув им, молодой Стефан Потоцкий прошел в кабинет отца.

Коронный гетман Речи Посполитой Николай Потоцкий рад был видеть сына. Приобняв Стефана, он внимательно посмотрел на него.

– Ну что, не надоело еще мотаться по степи? – спросил старший Потоцкий. – Хочу поговорить с тобой наедине, сынок. Тебе двадцать лет, тебя любят и уважают солдаты. За такого сына мне не стыдно.

Стефан впервые услышал такие слова от отца и даже обрадовался, что, кроме них, в кабинете никого нет, – его щеки покраснели, а на глаза навернулись слезы.

Между тем гетман продолжил:

– Ты еще молод, очень молод. Но время летит быстро… Не успеешь оглянуться, как лучшим твоим собеседником станет придворный лекарь со своими пиявками. Пора подумать о твоем будущем серьезно. Хочу поручить тебе дело, после которого булава гетмана будет в твоих руках.

Сердце Стефана забилось так, что он испугался, как бы не услышал этого стука отец. Об этой минуте он мечтал давно. С того момента, когда его, десятилетнего мальчишку, впервые посадили в седло и дали в руки саблю. Не деревянную игрушку, а настоящую, острый тяжелый клинок которой отдавал холодным с синевой отливом. Сколько раз он в мечтах слышал голос: «Стефан, готов ли ты стать на защиту Отчизны и всего народа польского?» И вот этот миг пришел…