Кристофер Сэнсом - Суверен

– Да здесь сейчас живет несколько сотен человек, – усмехнулся Барак.

– И это изрядно затрудняет поиски.

Выйдя во второй двор, мы направились к бывшему монастырскому лазарету; коровы и овцы понуро сгрудились в своих загонах, птицы жались к стенам, пытаясь найти защиту от дождя.

В холле мы увидели нескольких клерков, которые оживленно разговаривали, собравшись у весело поблескивавшего огня. Большой кожаный курдюк с вином переходил из рук в руки. Молодой законник, с которым мы познакомились нынешним утром, мастер Кимбер, стоял чуть в стороне, грея у очага руки.

– Добрый вечер, джентльмены, – приветствовал он нас. – Вижу, вы попали под дождь?

– Да, дождь настиг нас, когда мы были в городе. А как у вас дела? Удалось закончить работу?

– Удалось, к нашей общей радости. Весь день я и другие клерки трудились не поднимая головы, проверяли счета за купленные припасы. Мастер Барроу у нас отличился, – усмехнулся он, указывая на какого-то юнца. – Представьте себе, он внес в счет пятьдесят свиней, тогда как следовало поставить пятьсот. Казначей так рассердился, что грозит отправить его назад в Лондон. Вам, случайно, не нужен клерк, поднаторевший в подсчетах?

Мастер Барроу бросил на товарища сердитый взгляд.

– Нет, благодарю вас, – улыбнулся я.

– Кстати, совсем недавно кое-то о вас спрашивал, – сообщил Кимбер. – Эй, Том Коуфолд, где ты там? – кликнул он, обернувшись.

Какой-то круглолицый человек, молодой, но уже начинающий лысеть, высунулся из ближайшей комнатушки.

– Мастер Шардлейк пришел, – со значением сообщил Кимбер.

– Добрый вечер, мастер Шардлейк, – произнес клерк, приближаясь к нам. – Я хотел поговорить с вами о завтрашней репетиции. Ведь вы принимаете участие в торжественной церемонии и…

– Пройдем в мою комнату, – предложил я, заметив, что разговор наш вызывает явный интерес у собравшихся в холле.

Я провел клерка в свою каморку, Барак следовал за нами.

– Так вот, сэр, – произнес мастер Коуфолд, устремив на меня взгляд, исполненный сознания собственной значительности. – Завтра в девять часов утра вы должны быть в конторе моего патрона сэра Джеймса Филти. Там и состоится репетиция. Мастер Ренн тоже будет там, он принесет прошения. Мой патрон укажет вам, как именно вести себя во время торжественной церемонии.

– А кто из нас будет подавать королю прошения?

– Мастер Ренн.

Услышав это, я с трудом удержал вздох облегчения.

– Да, и прошу вас, сэр, завтра оденьтесь так, как вы будете одеты на церемонии, – сказал клерк, бросив взгляд на мой слишком длинный плащ, промокший и заляпанный грязью.

– Да, конечно, я оденусь наилучшим образом.

– Тогда до завтра, джентльмены, – произнес клерк и с поклоном удалился.

– Первым делом нам надо переодеться и поужинать, – заявил я, повернувшись к Бараку. – Мистрис Ридбурн назначила вам встречу в шесть, это совсем скоро.

– Пойду-ка я спрошу у этих парней, где здесь можно поесть, – сказал Барак и вышел в холл.

Минуту спустя до меня донесся жизнерадостный голос Коуфолда, представляющего компании нового товарища:

– Джентльмены, это клерк горбуна.

Несмотря на то что я давно уже привык к подобным выпадам, сердце мое сжалось от досады. Невежа мог хотя бы понизить голос.

– Заткнись, болван, – немедленно обрезал его Барак.

В холле повисло молчание, но затем разговор возобновился вновь, хотя голоса зазвучали глуше. Я надел сухие штаны и камзол и, вновь накинув плащ Ренна, вышел из комнаты. Несомненно, длинный не по росту плащ придавал мне нелепый вид, но иного выбора у меня не было. Клерки куда-то исчезли, Барак стоял у очага в одиночестве. Он бросил на меня смущенный взгляд, вне всякого сомнения догадываясь о том, что оскорбление достигло моих ушей и отнюдь не улучшило мне настроение.

– Узнали, где здесь кормят? – кратко осведомился я.

– Клерки сказали, в бывшей монастырской трапезной. Едят все вместе, за исключением, конечно, высоких чинов из королевского особняка.

– Так идемте скорее.

Выйдя на улицу, мы увидели, как обитатели аббатства во множестве стекаются к невысокому зданию, расположенному рядом с церковью. Двери его были широко распахнуты. Мы вошли внутрь вслед за компанией плотников, к одежде которых прилипли мокрые стружки.

Едва оказавшись в холле, мы увидели Тамазин, в том самом нарядном желтом платье, что было на ней накануне, и в голубом французском капоре, чрезвычайно ей шедшем. К немалому моему удивлению, рядом с девушкой стояла Дженнет Марлин; на лице ее застыло унылое выражение, с которым она, по всей видимости, никогда не расставалась. Тамазин сделала нам реверанс, а мистрис Марлин ограничилась холодным кивком. На двух листах бумаги, что протянула нам Тамазин, значились наши имена и стояли печати управляющего двором.