Кристофер Сэнсом - Суверен

– Господин Крейк! – процедила леди Рочфорд. – Невежда, который составил этот план, не способен ответить на самый простой вопрос. Я желаю знать, существует ли в доме запасной выход, которым в случае пожара может воспользоваться королева. Она очень боится пожара, ибо во времена ее детства дом, в котором она жила в Хорсхэме, сгорел дотла и…

– Я очень сожалею, миледи, но…

– Оставьте свои сожаления при себе! Дженнет, дайте сюда план! Побыстрее!

Спутница леди Рочфорд протянула план Крейку. Он разложил лист пергамента на своей подвесной доске и несколько мгновений внимательно разглядывал.

– Вот, – указал он наконец на дверь кухни. – Именно здесь королева может выйти, если, не дай бог…

– Эта дверь охраняется? – перебила леди Рочфорд.

– Нет, миледи.

– Значит, мне необходимы ключи. Позаботьтесь о том, чтобы я их получила. Дженнет, идемте! Что вы стоите здесь, словно отбившаяся от стада овца.

С этими словами леди Рочфорд выхватила у Крейка план и удалилась, высоко подняв юбки, дабы уберечь их от пыли.

– Господи боже! – выдохнул Крейк, вытирая пот со лба. – Эта женщина – настоящая мегера.

– Что правда, то правда, – кивнул я. – Мне доводилось слышать о ее выходках. А что это за особа с кислым лицом, которой она так бесцеремонно помыкает?

– Мистрис Дженнет Марлин, одна из фрейлин королевы. У бедняжки есть все основания ходить с кислым лицом. Жених ее обвинен в государственной измене и заключен в Тауэр. Говорят, он участвовал в заговоре.

– Эта леди что, уроженка здешних мест?

– Да, ее взяли в Йорк именно потому, что местные обычаи и нравы хорошо ей известны. Для того чтобы подозревать ее в сочувствии к изменникам, нет ни малейших оснований: ведь она происходит из семьи завзятых реформаторов.

При этих словах губы Крейка исказила едва заметная гримаса неприязни. Мелькнув, она тут же исчезла; однако этого оказалось достаточно, чтобы я сделал определенный вывод относительно его религиозных убеждений.

– Идемте, я провожу вас в отведенные вам комнаты. Боюсь, они не слишком вам понравятся. Но ничего лучше я не могу предложить, ведь вскоре сюда прибудут тысячи людей. Страшно подумать, какая начнется толчея, – вздохнул Саймон и сокрушенно покачал головой.

– Король со всей свитой будет здесь через четыре дня, – уточнил я.

– По крайней мере, таковы его намерения. Я уже направил своих помощников во все местные трактиры проверить, все ли готово к приему высоких гостей. Впрочем, проверяй не проверяй, наверняка потом обнаружится множество упущений. Пресвятая Дева, дожди, которые в июле лили чуть не каждый день, изрядно подпортили путешествие. Из-за скверных дорог множество карет поломалось и завязло в грязи, так что вся затея едва не сорвалась.

– Слава богу, дожди прекратились, и, я уверен, все пойдет хорошо! – с бодрой улыбкой изрек я.

Перед мысленным взором внезапно возникла картина из студенческих лет: Крейк, обложившись книгами, грызет гранит наук в библиотеке Линкольнс-Инн. Пальцы его запачканы чернилами, стол завален исписанными листами бумаги. Час уже поздний, но однокашник мой полон решимости как следует подготовиться к завтрашним занятиям.

– Надеюсь, вы правы и трудностей у нас будет меньше! – со вздохом откликнулся Саймон. – Маршрут путешествия постоянно меняется, и это просто сводит меня с ума! Совсем недавно король собирался провести две недели в Понтефракте, теперь он желает посетить Халл.

– Но возможно, подобная задержка вам даже на руку, – заметил я. – Она позволит закончить все работы без лишней спешки. Кстати, для чего предназначены эти великолепные павильоны?

– Мне очень жаль, но на этот вопрос я не имею права отвечать, – смущенно потупившись, пробормотал Крейк. – Об этом будет объявлено лишь по прибытии короля.

Он двинулся через двор к монастырской церкви. Мы последовали за ним.

– Все это кошмар, настоящий кошмар! – по пути беспрестанно сетовал Крейк. – У меня голова идет кругом.

Барак украдкой бросил на меня многозначительный взгляд и ухмыльнулся. Встреча с хорошенькой девушкой явно повысила ему настроение.

– Забавный малый! – прошептал он. – Он что, и смолоду был таким суетливым?

– Я бы скорее назвал его на редкость добросовестным. Он все делал именно так, как полагается, и никак иначе.

– Ну, такая добросовестность идет во вред здоровью, – изрек Барак. – Того и гляди, беднягу хватит удар.

– Будет вам, – бросил я. – Идем скорее, иначе потеряем Саймона из виду.