Фиона Маунтин - Бледна как смерть

Теперь он говорил медленно, как будто пребывал в состоянии транса. У Наташи появилось ощущение, что до этого он никогда не изливал своих чувств, что сейчас, начав, он не мог остановиться.

– Иногда мне хотелось бы, чтобы они упрятали меня в тюрьму – подальше от этих занавесок и подозрительных взглядов. Их нельзя осуждать. Когда смерть, две смерти в одной семье происходят так неожиданно, так внезапно... Я не захотел уезжать из этого дома – слишком много светлых воспоминаний, смешанных с печалью. И люди постепенно забыли об этом. Но Бетани... она не забыла. Я всегда говорил ей только правду, ничего не скрывая. Иногда я ловил ее взгляды, и мне казалось, что она ненавидит меня. Или того хуже, боится. Я до сих пор, лежа в кровати, вижу происходящее ее глазами. Ее мать, лежащая на воде вниз лицом, и я, стоящий над ней, в ужасе кричащий и пытающийся вытащить ее из воды, тянущий к берегу, будто пытающийся с ней бороться. Как будто это я убил ее... – Его голос затих, потом зазвучал громко, с новой силой. – Конечно, было произведено вскрытие. Заключение – сердечная недостаточность. То же, что и у Шарлотты. И у брата Элейн, Джека, десять лет назад. Элейн не курила, пила немного. Шарлотта была в школьной команде по гимнастике. Их сердца не должны были подвести своих хозяек лет до восьмидесяти.

– Мне очень жаль. – Наташа встала, дотронулась до его руки. – Мистер Уилдинг, я думаю, что знаю, почему умерли ваша жена и дочь.

Он посмотрел на нее в изумлении, потряс головой, словно стараясь осознать услышанное.

– Как вы можете...

Она посмотрела на напряженное лицо Адама.

– Вы знаете Гарри Лейбурна?

Уилдинг кивнул.

– Немного. Я не совсем понимаю, каким образом, но мы с ним родственники. По линии Элейн. Мы с Бетани следили за его успехами по газетам, ходили на соревнования болеть за него, после окончания ждали, чтобы поприветствовать. И все в таком роде.

– Вы знаете, что он умер?

Пауза.

– Да.

– Думаю, что у него было наследственное заболевание сердца. Эта болезнь передавалась по линии Элейн. – Она старалась не глядеть ему в лицо, чтобы не отвлекаться. – Есть меры предосторожности, которые необходимо предпринимать для того, чтобы заболевание не привело к трагическому финалу. Важно как можно раньше выявить симптомы... – Она рассказала немного из того, о чем ей поведал Уилл, добавив детали, извлеченные не совсем законным путем из базы данных Центра.

Отец Бетани, наконец, отвел глаза в сторону. Она хотела, чтобы он что-нибудь сказал, и не решалась снова посмотреть на Адама.

– Мистер Уилдинг, надеюсь, вы не считаете, что я поступила неправильно, рассказав вам обо всем этом, но...

– Поступили неправильно? – Он схватил обеими руками ее руку. – Безусловно, вы не сделали ничего неправильного! Если то, что вы рассказали, правда, то для меня это величайшее облегчение! Я даже не могу выразить... Это значит, что Бетани и я... – Его голос сел, он выпустил ее руку, чтобы достать носовой платок. Он высморкался, промокнул глаза. – Хуже не бывает, если не знаешь, почему, не имеешь возможности что-либо предпринять... Я думаю, что-то, что произошло с ее братом, всегда было в голове Элейн. Она боялась иметь детей. Однажды она сказала мне, что никогда не знаешь, какую наследственность передаешь им... И Бетани тоже жила с этим страхом... Страх и гнев. Она страшно боялась, что это может с ней случиться. Она приходила в ужас от мысли, что ее отец мог быть убийцей. Нет, она не обмолвилась об этом ни словом, но я читал это в ее глазах. – Он снова вытер глаза платком.

– Вы когда-нибудь показывали Бетани врачам? – голос Адама был сиплым, словно он несколько недель не разговаривал.

Эндрю Уилдинг откашлялся.

– Она с детства была хрупкой малышкой, постоянно простужалась и жаловалась на боли в груди. Пару раз падала в обморок, когда бежала на автобус, после занятий аэробикой. Один раз это случилось, когда она была маленькой, когда у нее брали кровь для чего-то там... Тогда я над этим не задумывался. Потом я связывал ее плохое самочувствие с напряжением во время экзаменов, недостаточным питанием. У Бетани были темные круги под глазами – признак больного сердца. Хотя у Элейн и Шарлотты никогда... – Он обхватил голову руками. Потом, казалось, пришел в себя, положил кусочек сахара в чай, медленно перемешал. – Бетани пару раз делала электрокардиограммы и ангиограммы, но результаты были нормальными. Он посмотрел прямо на Наташу.

– Это я надоумил ее разузнать побольше о своих предках. Я надеялся, что если она увидит, что они дожили до старости, то перестанет нервничать. Именно об этом я подумал, когда вы позвонили, поэтому я даже не удивился.