Фиона Маунтин - Бледна как смерть

Наташа глубоко вдохнула, выпрямилась, откинула волосы с лица и развернула принесенную Адамом бутылку этикеткой к себе. Дорогое красное французское вино. Она нашла штопор.

Когда она вошла в гостиную, он сидел на полу и просматривал компакт-диски.

– Не возражаешь, если я что-нибудь поставлю?

– Пожалуйста.

Борис, который лежал, растянувшись, у огня, чопорно поднялся на ноги и уткнулся носом в ее ладонь. Потом неторопливо протопал обратно и снова улегся рядом с Адамом. Никакого характера у собаки!

Адам вставил в проигрыватель компакт-диск. Ник Кейв. « Лодочник зовет ». Она бы предпочла, чтобы он выбрал другой диск. Что-нибудь, что нравилось ей меньше. Потом, слушая эту вещь, она всегда будет думать о нем, или, вернее, вспоминать о том, какие эмоции в этот момент переживала. Гнев. Испуг. Растерянность.

– Ты ничего не забыла?

Он пристально смотрел на ее руки. Она не принесла стаканов.

Он прошел за ней на кухню. Она знала, что он стоит у нее за спиной, закрывая дорогу назад.

– Хорошее место для дома.

Она разлила вино. Несколько капель пролилось на стол. Вино показалось ей горьким, губы и язык еще больше пересохли.

– Ты жалеешь, что разрешила мне приехать? Ты меня подозреваешь, не так ли?

Она ничего не ответила.

– Имеешь на это полное право.

Она отодвинула стул и села. Ее чувства были притуплены, в мозгу установилась чистая и неподвижная ясность. Адам тоже сел. Теперь они находились друг против друга, разделенные плоскостью стола.

– Я действительно сомневалась в тебе, – сказала она ледяным тоном. – Все время у меня было ощущение, что ты что-то от меня скрываешь. Но и я тебе всего не рассказывала. Я нашла записку, спрятанную под обложкой дневника. Почерк похож на почерк Бетани. Сначала я решила, что это записка о самоубийстве. Теперь склоняюсь к мысли, что это ты положил ее туда.

Он издал звук, который совсем не походил на смех. В нем прозвучало обескураживающее недоверие, как будто он думал, что она просто глупо пошутила. Потом он уставился на нее с таким видом, будто его оглушили. В сознании Наташи побежали реплики, сходные с указаниями, которые Адам привык давать своим моделям для создания определенного образа и настроения. « Ты только что обнаружил , что твоя возлюбленная , возможно , мертва , и кто-то думает , что ты можешь быть к этому причастен. Ты чувствуешь опустошение и гнев , но часть тебя не может смириться с тем , что это правда ».

Он настраивает себя на то, чтобы сыграть роль? Вот мерзавец!

– Я должна была сказать тебе об этом раньше, – осторожно продолжила она. – Извини, но в тот момент я думала, что это было бы жестоко. Я хотела найти Бетани прежде всего для тебя.

– Что было в записке?

Она встала, прошла в гостиную, чтобы взять дневник. Протянула Адаму записку. Он долго ее изучал, перечитывая снова и снова.

– Почему ты решила, что это предсмертная записка самоубийцы?

– А ты так не думаешь?

– Нет, конечно.

Волна облегчения, поднявшаяся вместе с острым смущением. Появился повод поставить под сомнение правильность своих выводов...

– Она любила писать подобные вещи, – сказал Адам. – Отрывки стихотворений, которые ей понравились, некоторые стихи собственного сочинения.

Вполне убедительно, надо признать.

– Эта записка ни о чем мне не говорит. – Он еще раз взглянул на клочок бумаги, медленно покачал головой. – «Наконец ты станешь моим». Я всегда принадлежал ей. Если только речь идет обо мне.

– Ты в этом уверен?

Адам откинулся на спинку стула. Атмосфера в комнате была напряженной, как перед грозой. Тишина, слышен каждый шорох.

– По-твоему, мне нельзя верить?

– А я ошибаюсь?

Он резким движением взял стакан, выпил до дна.

– Нет. Наверное, не ошибаешься.

Наташа снова наполнила его стакан.

– Тогда расскажи мне о «Воронах».

Похоже, он не особенно удивился и не встревожился.

– Ваше тайное общество?

Он сделал глоток, вытер рот тыльной стороной ладони:

– Это была моя идея. В то время я считал, что это убийственно умно. Название взято из поэмы Эдгара Аллана По «Ворон» [8]. Помнишь: «... чей дух, исчезнув без следа, утратил имя – навсегда... передо мной витали сны, каких в обители земной не знал никто – никто живой»? Мы приняли эти строки как своего рода манифест, обобщение всего, что мы хотели выразить. «Безымянный», поскольку в тайном обществе надо творить анонимно, само собой разумеется, в подражание братству прерафаэлитов. «Передо мной витали сны, каких в обители земной не знал никто – никто живой». Что, как нам казалось, является прямым намеком на темноту и опасность. Смертный видит прекрасные грезы о потустороннем мире, и мы казались себе вампирами или, с учетом славы и богатства, нас ожидающих, бессмертными. А элемент дерзких снов давал широкое поле для экспериментов, включая наши темные сексуальные фантазии. – Он выпил еще вина. – Все началось в колледже. Нас было человек шесть. Как я уже сказал, мы во всем подражали прерафаэлитам, воспринимали все это очень серьезно. Изобрели даже тайный код общения, церемонию инициации, сопровождаемую распитием вина. Мы устраивали всякие проделки, оставляли визитные карточки с силуэтом ворона, напивались и баловались наркотиками. О нас ходили разные слухи, все хотели узнать, кто мы такие. Но мы рассказывали о себе только тем, кого приглашали, взяв с них клятву хранить услышанное и увиденное в абсолютной тайне. Каждый член общества брал на себя обязательство обольстить красивую девушку и убедить ее позировать нам, каждому по очереди. Девушки, которых мы... набирали, тоже с удовольствием в этом участвовали. Мы фотографировали их обнаженными ночью в лесу, на развалинах монастырей и замков, на могилах, на железнодорожных станциях. Снимки получались действительно великолепными.