Никита Филатов - Золото Джавад-хана

– Сведения достоверные? – уточнил со своего места капитан Парфенов.

– К сожалению, да.

– Что же делать? – как-то очень по-детски спросил поручик Бобровский, заменивший убитого ротного командира.

– Именно для разрешения этого вопроса мы и собрались. – Павел Михайлович Карягин еще раз оглядел помещение: – Его сиятельство главнокомандующий князь Цицианов предписывает нам во что бы то ни стало отвлечь на себя главные силы неприятеля. И задержать его продвижение далее по направлению к Тифлису. Прошу высказаться господ офицеров. Как водится, обратно старшинству…

Подобный порядок установился в русской армии достаточно давно: первыми свое мнение высказывали младшие по чину и по сроку службы – с тем, чтобы на них не мог влиять авторитет начальников и командиров. Однако прежде следовало устранить определенные сомнения, которые возникли у большинства офицеров.

– Какой смысл удерживать эту позицию?

– Почему бы неприятелю просто не обойти нас?

– Или не взять в осаду, как отряд майора Лисаневича?

– Может, следовало бы отойти обратно, на Елизаветполь? – спросил, стесняясь, подпоручик князь Туманов. – И там устроить оборону?

– А что, за стенами крепости можно продержаться сколь угодно времени… – поддержал его артиллерист Гудим-Левкович.

– Где сейчас наш проводник?

– Я отослал его из лагеря с особым поручением… – майор Котляревский обернулся к Васильеву, который задал этот вопрос.

– А не нарочно ли он заманил нас в ловушку?

Заместитель командира полка обменялся взглядом с Карягиным:

– Исключить этого невозможно, однако…

Обсуждение заняло немногим более четверти часа. Офицеры приняли решение пока остаться на позициях, которые оказались довольно пригодными для обороны. Также следовало послать лазутчиков, которые разведают расположение неприятеля, его силы и пути для возможной передислокации отряда.

На этом военный совет был окончен, и наступило время расходиться. Однако прежде чем отпустить всех по ротам, Павел Михайлович вновь предоставил слово заместителю командира полка.

– Господа! – обратился к присутствующим майор Котляревский:

– Мне сегодня с утра доложили, что среди нижних чинов ходят глупые слухи. Поговаривают про то, что мы якобы тайно вывезли из гарнизона какие-то несметные сокровища. Те самые сокровища, из-за которых будто бы персидский шах и двинулся войною на Россию…

Офицеры в полнейшем недоумении начали переглядываться между собой:

– Да что за чепуха?

– Я и не слышал ничего подобного…

– Право слово, моим егерям не до сплетен!

– Вот именно, господа! – повысил голос майор Котляревский. – А потому необходимо впредь неукоснительно и не стесняясь в средствах пресекать все разговоры подобного рода между солдатами.

– Кроме того, господин капитан, – обратился Карягин к командиру гренадерской роты, – я приказываю вам дополнительно выделять по два надежных унтер-офицера – для несения постоянного караула возле казначейской повозки.

– Ваше высокопревосходительство! – начал было, вставая со своего места, широкоплечий капитан Татаринцев. – У меня же и так в строю…

Однако полковник вопреки обыкновению не дал ему договорить:

– Выполняйте!

– Совет окончен, все свободны, – поспешил объявить заместитель командира полка и, отчего-то не глядя в глаза подчиненным, начал сворачивать карту.

…Небо над лагерем было усыпано крупными, яркими звездами. Лунный свет этой ночью имел красноватый, тревожный оттенок – такой, будто в нем отразилось пламя неисчислимого множества неприятельских костров.

Прежде чем разойтись по своим подразделениям, недавние соперники, поручики Лисенко и Васильев, обменялись крепким рукопожатием. Напряженные дни подготовки к походу, многочисленные испытания, которые выпали на долю офицеров и солдат во время пути, но в особенности та смертельная опасность, которой каждый из них подвергался сегодня в сражении – все это, кажется, навсегда примирило между собой молодых людей. Теперь и сам повод для ссоры, и даже неоконченная дуэль – все казалось им совершенно бессмысленным, не заслуживающим внимания пустяком, мелким делом, имеющим отношение лишь к бесконечно далекому прошлому.

…Первоначально для нужд лазарета было выделено место в небольшой ложбине со стороны реки – куда почти не залетали осколки ядер и гранат. Дно ее застелили палаточной парусиной, однако очень скоро количество раненых так возросло, что их приходилось укладывать прямо на землю, среди каменных валунов и надгробий.