Александр Логачев - Капитан госбезопасности. В марте сорокового

И его представления мало расходились с действительностью.

Грузовик въехал в ворота, створки закрылись за ним. Проделав еще с десяток метров, машина остановилась. К ней устремились заждавшиеся ее люди. Восемь человек и ни одного не вооруженного. Двое были с обрезами, остальные при револьверах и пистолетах, которые держали в руках наготове. Они собрались у заднего борта и поглядывали наверх. Выскочивший из кабины шофер присоединился к ним.

— Ну? — спросил у водителя невысокий человек, в низко надвинутой кепке. — Чего не вылазят твои ездоки?

— Давай, Колун, я заберусь, — предложил невысокому молодой парень с обрезом.

— Он пускай забирается, — Колун показал пистолетом на шофера.

— Выходите! Приехали! Надо помочь бензин загрузить! — крикнул шофер, подойдя к заднему борту.

Никто не отвечал и не выходил.

— Лезь! — приказал Колун.

Водитель, что-то бормоча под нос по-украински, забрался в кузов, стал протискиваться через мебельные завалы…

Капитан уже докурил, теперь жевал молодую травинку, поглядывая на ворота и вокруг. На ворота, чтобы не пропустить выезд, вокруг — посмотреть на весеннее пробуждение. «Очень может быть, у нас сейчас и снег еще не сошел, а здесь вон уже почки набухают, а кое-где и листики ползут. Эх, сейчас бы побродить по лесу, ни о чем не думая, а не за шушерой всякой гоняться. Однако что-то они задерживаются. Нечего в любом случае им там засиживаться»…

А «там» заливисто хохотал Колун.

— Ну Жох, ну жучара, опять убег! Он, конечно, сука подлая, но бегает хорошо.

Шоферу и освобожденному из ремней Кеменю просто так, чтобы выплеснуть злость, съездили несколько раз по физиономиям.

— Чтоб я еще раз поверил этим фраерам, зиновьевцам и бухарьевцам, троцкистам и вредителям, — клялся Монгол. — Враги народа они и есть враги. Ничего не могут другого как вредить. Человека им не довезти! Сами найдем, Колун!

— Ну-ка, мебельщики, — Колун подошел к шоферу и Кеменю. — Соображайте на двоих, куда он мог податься. Очень хорошо соображайте, а то я еще не решил, отпускать вас или нет. Вы всё толковище, — он обвел руками собравшихся во дворе дома Ференца Дякуна людей, — обидели. Может, Жох проговорился насчет чего-нибудь? Дружков каких-нибудь местных называл?

— Вы же с ним три дня вместе прятались, — насмерть перепуганный шофер решил отвести от себя спрос, направил его на товарища. — Скажи им, что он говорил.

Кемень пожал плечами.

— Ничого, — еще одно пожатие под вопросительные взгляды с разных сторон. — Тильки хиба…

— Что «тильки хиба»?! — коршуном налетел Колун.

— З бабою вин зийсошвся… сошелся…

…Капитан начал беспокоиться. За судьбу своих расчетов. Вдруг он себе насочинял совсем не то. А если они, действительно, увлеченно погрузили канистры с бензином и сейчас отдыхают перед дальней дорогой? И нет никаких уголовников? Да нет, должны быть. Иначе и не придумали бы они этот бензин, иначе бы и две бутылки не притащил вчера друг Микола. И самое главное — мертвый человек по кличке «Жох» их гораздо более устраивает, чем живой.

Может быть, глядя на запертые ворота, продолжал выстраивать предположения капитан, блатные их не выпускают? Да нет, не должны уголовники их тронуть. Они от этой политической публики стараются держаться подальше и сейчас, наверное, корят себя за то, что хоть по мелочи, но связались с ними.

Показалось? Нет, не показалось. Воротные створки разошлись, и на улицу стал выбираться все тот же грузовичок. Отлично. Капитан дождался, когда машина покатит по дороге в обратную сторону и покинул свой пенек. Где очень быстрым шагом, а где и переходя на бег, он пробежал по леску вдоль дороги вперед в направлении трассы, с которой они сворачивали на этот холм. Он выбрался к дороге в том месте, где и намечал — на повороте в начале спуска с холма. Здесь грузовик должен притормозить, хотя и так не на великой скорости идет. Но зачем себе усложнять жизнь, когда ее можно упростить. Сложностей впереди еще хватит.

Из своего укрытия, где дожидался, когда автомобиль проедет мимо, Шепелев разглядел, что в кабине сидят двое, и второй — Кемень. Однако, что ж это он не прячется, потерял всякую осторожность? Или встреча с подлинными уголовниками настолько потрясла его?

Шофер и пассажир бурно разговаривали, похоже, даже ругались, слишком много жестов для простого разговора. Капитан подумал, что даже если б он вышел на дорогу, голосуя, они его бы не заметили.

Это, разумеется, здорово, что Кемень в кабине. Потому что надоел он товарищу Шепелеву по самое «не могу». И ни видеть его, и тем более говорить с ним капитан уже не мог. Слава богу, и не придется.