Артуро Перес-Реверте - Кожа для барабана

– Его назвали Вечерня, – проговорил монсеньор Спада.

Автомобиль свернул направо, затем, прокатив под арками Ангельских врат, налево. Куарт взглянул на спину шофера, отделенного от собеседников метакрилатовой перегородкой, прозрачной, но не пропускающей звуков.

– Это все, что о нем известно?

– Мы знаем, что, возможно, он священник, хотя, может быть, и нет. И что он имеет доступ к компьютеру, подключенному к телефонной сети.

– Возраст?

– Неизвестен.

– Это почти ничего, ваше преосвященство.

– Сам знаю. Но это все, чем мы располагаем.

Архиепископский «фиат» выехал на Виа-делла-Кончилиационе. Дождь стихал; на востоке, над холмами Пинчо, в тучах наметился просвет. Куарт поправил складку брюк и глянул на часы, хотя в данный момент время не имело никакого значения.

– Что происходит там, в Севилье?

Монсеньор Спада рассеянно смотрел в окно. Ответил он не сразу, не меняя позы:

– Там есть церквушка эпохи барокко… Старая, маленькая, ветхая. Храм Пресвятой Богородицы, слезами орошенной. Ее начали реставрировать, но деньги кончились, и все остановилось на полпути… по-видимому, это место находится в одной из важнейших в историческом плане частей города: в Санта-Крусе [10] Санта-Крус – старейшая и наиболее типичная часть Севильи. .

– Я знаю Санта-Крус. Это бывший еврейский квартал, перестроенный в начале века. Совсем рядом с собором и резиденцией архиепископа. – При воспоминании о монсеньоре Корво уголок рта Куарта саркастически изогнулся. – Очень красивое место.

– Да уж наверняка, потому что угроза разрушения церкви и приостановка реставрационных работ вызвали целую бурю страстей: муниципалитет хочет завладеть этой землей, а одно из семейств, принадлежащее к высшей андалусской аристократии, да к тому же связанное с неким крупным банком, вспомнило о своих древних правах на нее и подняло тучу вековой пыли.

Пока архиепископ говорил, «фиат», оставив слева замок Сантанджело, выбрался на набережную Тибра и покатил по направлению к мосту Умберто I. Куарт искоса бросил взгляд на круглую желтовато-коричневую стену замка, символизировавшую для него временное бытие Церкви, которой он служил. Клемент VII, бегущий, подоткнув сутану, чтобы укрыться за этой стеной, пока ландскнехты Карла V предают Рим огню и мечу… [11] Имеется в виду разграбление Рима войсками германского императора Карла V в 1527 г. Тогда замок Сантанджело, где находился папа Клемент VII, почти месяц был осажден отрядом под предводительством принца Оранского. Memento mori. Помни, что ты смертен.

– А что же архиепископ Севильский? Странно, что не он занимается этим делом.

Директор ИВД не отрывал взгляда от серой полосы Тибра за усеянным дождевыми каплями окном.

– Он – сторона заинтересованная, так что доверять ему не приходится. Наш добрый монсеньор Корво пытается сделать свою игру. Тут, конечно, речь идет о земных интересах Матери нашей Святой Церкви… В общем, картина такова: храм Пресвятой Богородицы, слезами орошенной, разваливается на куски, а в ремонте его никто не заинтересован. Похоже, что церквушка представляет большую ценность как развалина, чем как действующий храм.

– В ней служит кто-нибудь?

Ответу архиепископа предшествовал медленный вздох:

– Да, как это ни удивительно. Там есть священник, уже довольно пожилой и, как нам сообщили, склонный конфликтовать по поводу и без повода. Подозрения относительно личности Вечерни падают на него либо на его викария: это молодой человек, которого вот-вот переведут в другую епархию. Как мы выяснили, все их просьбы наш друг Корво, – монсеньор Спада чуть усмехнулся, – аккуратно пропускает мимо ушей. Так что, пожалуй, имеется достаточно оснований полагать, что мысль таким вот необычным способом обратиться напрямую к его святейшеству пришла в голову кому-то из этих двоих, если не обоим вместе.

– Наверняка это они.

Директор ИВД приподнял руку:

– Возможно. Но это нужно доказать.

– А если я получу доказательства?

– В этом случае, – лицо архиепископа помрачнело, голос прозвучал тише и суровее, – им придется горько пожалеть о своем неуместном увлечении информатикой.

– А что насчет тех двух смертей?

– Как раз в этом и заключается проблема. Не будь их, данный конфликт стал бы просто одним из многих: участок земли, несколько спекулянтов и большая куча денег в перспективе. Во время кризиса, при наличии подходящего предлога, церковь можно было бы просто снести, а деньги, вырученные за землю, употребить к вящей славе Божией. Но из-за этих двух случаев все становится гораздо сложнее. – Глаза монсеньора Спады с желтоватыми белками в коричневых прожилках наконец оторвались от созерцания пейзажа за окном: «фиат» застрял в пробке, одной из тех, что вечно образуются вблизи проспекта Виктора-Эммануила. – В течение недолгого времени погибли два человека, имевшие отношение к храму Пресвятой Богородицы, слезами орошенной: муниципальный архитектор, занимавшийся обследованием церкви, с тем чтобы доказать ее аварийное состояние и затем распорядиться о сносе, и священнослужитель, секретарь архиепископа Корво. Похоже, он регулярно появлялся там, чтобы давить на приходского священника от имени его преосвященства.