Артуро Перес-Реверте - Кожа для барабана

– Это убеждает, – без эмоций отозвался Куарт.

– Вот видите. И все дело застопорилось из-за упрямства приходского священника, которому не сегодня завтра пора на пенсию.

– Но он пользуется большой любовью в своем приходе. По крайней мере, так говорят.

Монсеньор Корво снова ввел в игру руку с перстнем, на сей раз подняв ее жестом несогласия, прежде чем уложить на привычное место рядом с золотым наперсным крестом.

– Ну, не будем преувеличивать. Окрестные жители здороваются с ним, десятка два старух ходят к мессе. Но это ничего не значит. Люди кричат: «Благословен, кто пришел от имени Господа!» – но вскоре им становится скучно, и они распинают того, кого только что приветствовали. – Архиепископ перебрал взглядом выстроившиеся перед ним на столе трубки; наконец решившись, выбрал одну – изогнутую, с серебряным кольцом. – Я пытался как-то изменить положение. Даже думал о том, не следует ли дискредитировать его в глазах прихожан… разумеется, предварительно тщательно взвесив все могущие проистечь из этого плюсы и минусы. Однако я опасаюсь зайти слишком далеко: не принесет ли подобное лекарство еще больше вреда, чем сама болезнь? В конце концов, у нас есть долг перед этими людьми, а отец Ферро – человек хоть и упрямый, но искренний. – Он постучал чашечкой трубки о ладонь. – Может быть, вы… У вас ведь гораздо больше опыта в том, как привести человека от Каифы к Пилату.

Это евангелическое оскорбление было сформулировано столь безупречно, что Куарт не нашелся что возразить. Его преосвященство, открыв ящик стола, извлек на свет божий жестяную коробку с английским табаком и занялся набиванием трубки, предоставив продолжать разговор собеседнику. Куарт чуть наклонил голову; только глядя ему прямо в глаза, можно было заметить его усмешку. Но архиепископ не смотрел на него.

– Разумеется, монсеньор. Институт внешних дел предпримет все возможное, чтобы покончить с этим беспорядком. – Он с удовлетворением отметил, какое кислое выражение приобрело лицо архиепископа. – Хотя, может быть, слово «беспорядок» не совсем подходит в данном случае…

Монсеньор Корво чуть не взорвался, но вовремя овладел собой: это он умел мастерски. Секунд пять он молчал, заталкивая табак в чашечку трубки, а когда заговорил, в его голосе прозвучали саркастические нотки.

– Вы, похоже, из тех, кому тесно в сандалиях Рыбака [39] Имеется в виду святой Петр. , верно?.. Вся эта ваша римская мафия, все эти игры в полицейских Господа нашего.

Куарт выдержал взгляд архиепископа безупречно спокойно.

– Вы очень суровы, ваше преосвященство.

– Да бросьте вы все эти «преосвященства» и прочую чушь. Я знаю, зачем вы прибыли в Севилью, и знаю, чем рискует в этой игре ваш шеф, архиепископ Спада.

– Мы все многим рискуем, монсеньор.

Это было верно, и прелат правильно понял намек. Кардинал Ивашкевич был опасен, но Паоло Спада и сам Куарт также представляли опасность. Что же касается отца Ферро, то он являлся бомбой замедленного действия, которую кто-то должен был обезвредить. Спокойствие Церкви нередко зависит от внешних форм, а в случае с церковью Пресвятой Богородицы, слезами орошенной, соблюдение формы находилось под серьезной угрозой.

– Послушайте, Куарт. – Архиепископ хотя и с видимой неохотой, но все же смягчил тон. – Я вовсе не желаю осложнять себе жизнь, а это дело что-то слишком уж запуталось. Сознаюсь вам: меня пугает даже само слово «скандал», и мне не хочется выглядеть в глазах общественности прелатом, шантажирующим бедного приходского священника, чтобы самому нажиться на продаже участка… Вы меня понимаете?

Куарт его понимал и легким кивком дал понять, что согласен на предлагаемое перемирие.

– Кроме того, – продолжал архиепископ, – у «Картухано» может все выйти не так, как хочется, из-за супруги – или бывшей супруги, я не знаю точно, – того, кто проводит эту операцию: Пенчо Гавиры. Он весьма влиятельный человек, уверенно идет вверх. У него с Макареной Брунер серьезные личные проблемы. А она открыто взяла сторону отца Ферро.

– Она религиозна?

Архиепископ сухо рассмеялся сквозь зубы.

– Макарена Брунер – случай особый, – пояснил он, – и одним словом, тем более этим, ее не определишь. В последнее время от ее выходок лихорадит все севильское порядочное общество, которое, в общем-то, не так уж просто шокировать. Может быть, вам было бы полезно переговорить с ней, – закончил монсеньор Корво. – И с ее матерью, старой герцогиней. Пока выйдет решение о сносе церкви и удалении из нее священника, мы сумеем поумерить его пыл, если они откажут ему в своей поддержке.