Константин М. Гурьев - Чертово городище

– Ну, так ты ведь говорила, что ближе к обеду вернешься! – хохотнул мужской голос.

Снова раздался глухой шум, и мужской голос продолжил:

– Ты, Ирма, не ерепенься! Характер твой, может, и остался, да мне на него наплевать!

– Наплевать ему, – после короткой паузы усмехнулась Ирма. – А чего же ты, Феденька, прибежал, как цуцик? Соскучился? Кровать решил проверить?

– Да похрену мне и ты, и твоя кровать, и твой хахаль!

Федор, как его называла Ирма, говорил шепотом, но это не ослабляло накала его голоса.

– Ты мне комедию тут не ломай! Дураков тут нет, время всех учит!

– Да ты как был дураком, так и остался, и время тебе не поможет, – сдавленно выдохнула Ирма, но что-то в ее голосе изменилось. Появилась какая-то неуверенность.

Видимо, это понял и Федор, потому что заговорил совершенно иначе – уже не шепотом, а голосом. Очень негромким, но – голосом.

– Эх, Ирма! Называть-то меня ты хоть как можешь. Твоя правда: я тебя до сей поры люблю. Но я-то один, а должна ты многим…

– Да нет на мне долга.

Ирма тоже говорила другим голосом. Уже без запала, без злости, устало и почти обреченно.

Оба молчали.

После паузы Федор спросил все также тихо, рассудительно:

– Ты сейчас-то зачем комедию ломаешь, Ирма?

– Не ломаю я ничего, Федя.

Ирма говорила обычным голосом. Негромко, но уж вовсе не шепотом.

– Я там ничего не брала. Была? Да, была! Но ничего не брала, потому что там уже ничего не было. Ни-че-го! – отчеканила она по слогам.

Снова повисло молчание, которое прервал долгий и тягостный вздох Федора:

– Ладно, пойду я. Я-то ведь хотел все по-культурному решить, а ты, вижу, все свою линию гнешь.

По звукам стало ясно, что он поднимается, идет к двери. Потом звуки снова затихли, и Федор сказал:

– Он мне-то мало верит, а уж тебе…

Вероятно, он двинулся к двери, потому что Ирма спросила, чуть повысив голос:

– Он здесь?

Федор ответил с раздражением:

– Ты его не знаешь, что ли! Сейчас его нет, а через пять минут нарисуется.

Дверь скрипнула, открываясь, и стукнула, закрываясь.

Потом снова скрипнула. Наверно, это Ирма вышла во двор, чтобы закрыть ворота, и Воронов решил, что ему пора возвращаться в постель. Во всяком случае, пока надо делать вид, будто он ничего не слышал и, следовательно, знать ничего не знает.

Ждал Ирму, но она так и не шла, и Воронов уснул один. Утром же обнаружилось, что Ирма сопит под боком, а после пробуждения всем поведением стала показывать, что всю ночь провела рядом с Вороновым и терпела его пьяное состояние. Это Воронову нравилось еще меньше, чем ночной разговор с таинственным Федором, но играть в сыщика он не хотел, да и не знал, как начать.

После завтрака бабка неожиданно сказала:

– Идите-ка вы на речку, чего тут мне шары-то мозолить.

– «Шары» – это бабушкины глазки лазоревы, – любезно пояснила Ирма, но идею подхватила. – В самом деле, пошли.

Шли долго. Сначала до берега, потом вдоль него, миновав шумную компанию местной ребятни, игравшей на песке.

– Долго еще? – поинтересовался Воронов.

– Терпи-терпи, я тебя на настоящий пляж веду. Пляж с золотым песком, – ответила Ирма.

– А где тот лес?

С шепотом – «поближе».

Где тот дождь?

«Вместе, босиком!», – нарочито прогнусавил Воронов, имитируя пение Александра Градского.

Через несколько десятков метров женщина остановилась и стала снимать халатик.

Воронов огляделся. Тут не было вообще никакого песка. Просто земля с кустиками довольно чахлой растительности, на которой просто лежать было бы неудобно, а о том, чтобы комфортно загорать, и речи быть не могло.

– Это и есть твои «Золотые пески»? – скривился Воронов.

Но Ирма уже поправляла купальник:

– Заголяйся давай, столичный житель, реку форсировать будем, – усмехнулась она и вошла в воду.

Поежилась:

– Не жарко! Ладно, там согреемся. Пошли.

Она бросилась в воду и поплыла, крикнув Воронову:

– Твоя очередь одежду тащить!

Вода была действительно холодной, да и грести одной рукой неудобно, поэтому на то, чтобы проплыть метров шестьдесят, Воронов потратил много сил и выбрался на берег, задыхаясь.

Бросил комок одежды на землю:

– Обратно сама неси.

Ирма с улыбкой подняла одежду – и свою, и Воронова – и пошла вперед через кустарник.

– Ты куда?

– А мы еще не добрались, – ответила женщина через плечо. – Не отставай, заблудишься. И смотри под ноги, тут змеи водятся.

– Правда, что ли? – недоверчиво спросил Воронов.

– Правда, конечно. Но если их не трогать, то и они не тронут. Просто смотри под ноги.