Евгений Новицкий - Смертельный дубль

– Вот вы правильно сказали, товарищ майор, мифы и предания, – невесело засмеялся Парфенов. – Конечно, умный человек и слушать такое не станет…

– К сожалению, в нашем деле, – вздохнул Жаверов, – приходится выслушивать и умных, и глупых. Глупых даже чаще. Просто потому, что их гораздо больше. То же и со слухами. Вы правильно делаете, что презрительно к этому относитесь. Но в нашем деле – опять же к моему личному сожалению – постоянно приходится на эти самые слухи опираться. И вы знаете, это помогает. Потому как никакой слух не рождается на пустом месте.

Парфенов помолчал, а потом сказал:

– Ну здесь-то известно, на каком месте все родилось. Повесился ведь парень. Для нас это событие. Никогда ничего подобного здесь не происходило. На моей памяти, по крайней мере.

Жаверов хитро посмотрел на артиста:

– Товарищ Парфенов, а вы все-таки абсолютно уверены, что в тот злополучный день, когда был обнаружен пресловутый висельник… словом, вы совершенно не сомневаетесь, что это был именно Топорков?

– У меня никаких сомнений и тогда не было, и сейчас нет, – несколько даже обиженно сказал Парфенов. – Я хорошо запоминаю лица. Да и не такой уж этот Топорков неприметный был, чтобы его не запомнить…

– То есть он все-таки был приметный? – хмыкнул майор. – Почему же его не хотели снимать в кино? У вас эта самая приметность, насколько я знаю, – самое важное…

– Так думают многие и заблуждаются, – снисходительно улыбнулся Парфенов. – Талант. Талант – самое важное. Без него в кино – никуда. А на втором месте – киногеничность. То есть, грубо говоря, такое свойство, когда человек почему-то хорошо выходит на пленке. Вот один хорошо выходит, а другой – нехорошо. И этого не объяснить. Бывает, в жизни – сущая серая мышь, а на экране – красавец или красавица. А бывает наоборот…

– Стало быть, видный и приметный Топорков просто не обладал этой вашей киногеничностью?

– Он и талантом особым не обладал, ежели честно, – вздохнул Парфенов. – По крайней мере, такое было общее мнение. Ну и действительно – на экране он тоже не очень выходил. Может, поэтому ему наконец и дали такую роль – Пьеро этого самого, что там у него все равно лицо замазано и не видно, какое оно там по-настоящему: киногеничное или не очень… Товарищ Жаверов, ну все-таки сейчас-то зачем говорить о Топоркове? Я понимаю, слухи и все такое, но тут же нет никакой подходящей почвы. Мистика какая-то получается. А такого не бывает… Или вы все-таки думаете, что повесился не Топорков, а настоящий Топорков живет на «Мосфильме» в костюме Пьеро и вдруг сегодня ночью еще и режиссера убить решился?..

– Вы знаете этого режиссера, которого убили? – спросил Жаверов.

– Баклажанова-то? Знаю, – сказал Парфенов. – Даже снимался у него в одном фильме. Давно еще. Вернее, это был не его собственный фильм, он тогда еще снимал на пару с другим режиссером… Но теперь-то его все знают. Он у нас один из таких, что ли, мэтров…

– Да, я поинтересовался его биографией и понял, что он действительно мэтр… Был мэтром, – поправился майор. – Оно и понятно: кому попало не доверили бы снимать «Преступление и наказание»…

– Что и говорить, могучая картина, – промолвил Парфенов.

– А вы не помните, Топорков пробовался на главную роль в этой картине? – вдруг спросил Жаверов.

– Кто его знает, – пожал плечами Парфенов. – Очень может быть. Он несколько лет кряду пробовался чуть ли не в каждой картине… И все без толку.

– Главный герой «Преступления и наказания» – Раскольников, – медленно произнес Жаверов. – Молодой человек, зарубивший топором некую старуху… – Майор замер, ожидая реакции Парфенова, но она его разочаровала.

– Совпадение, – бесстрастно сказал актер. – Если так рассуждать, то почему именно Топорков, который к тому же уже умер? На Раскольникова этого десятки актеров пробовались…

– Вполне может быть, что это совпадение, – хмыкнул Жаверов. – Но тогда оно тут не единственное. Свидетельница видела рядом с трупом человека в костюме Пьеро…

– Померещилось, – так же равнодушно отозвался Парфенов. – Известно – женщина… Да и можно понять. Когда убитого человека увидишь, еще и не то померещится… Я, например, никогда с убитыми не сталкивался, и желания столкнуться как-то, представьте, не возникает…

– Товарищ Парфенов, – сказал Жаверов после паузы, – если все-таки закончить с Топорковым… Причина его самоубийства кроется в том, что он не смог стать киноактером. Ведь так?