Борис Конофальский - Инквизитор. Часть 6. Длань Господня

– Значит, пленных наших у вас нет? – уточнил прибывший офицер.

– Ни единого.

Офицер помолчал, вздохнул и сказал:

– Дозволите ли вы забрать тело капитана Пювера? И других павших.

Сначала кавалер не понял, о чём просит приехавший, а когда понял, так едва сдержался, чтобы не выказать радость. Неужели и капитан их тут погиб? Какая это радостная новость была. Но при этом горце Волков радоваться не стал, сдержавшись, он только сказал великодушно.

– Забирайте всех.

– Вы излишне добры к этим еретикам, кавалер, – заявил Роха, весьма недружелюбно глядя на парламентёра и трубача, – нужно было послать их к чёрту. Он их папаша, кажется. А вот этих вот двоих повесить.

Волков только махнул рукой. Нет, он не собирался усугублять неприязнь. Он подумывал о том, что впоследствии, если не придётся отсюда бежать, с горцами лучше жить в мире. Ни к чему делать из них кровных врагов. Одно дело – война, и совсем другое дело – ненависть.

– Забирайте, но я не знаю где ваш капитан, – сказал он. – Может, он в реке.

Когда бой закончился, весь берег у воды был усыпан оружием и доспехами, которые горцы сбрасывали с себя, прежде чем кинуться в воду. Доспехи и оружие уже собрали. Мертвяки были уже не нужны, солдаты стащили с них доспехи и одежду, если она была хороша.

На берегу валялось девятнадцать человек. Еще семеро были изрублены в трёх лодках, и были ещё мёртвые в воде, но тех никто не считал, может, капитан был среди них.

– Я позову сюда людей, – сказал парламентёр, – мы поищем капитана.

– Шестерых будет довольно, – ответил кавалер, – и чтобы все были без железа.

– Как пожелаете, господин фон Эшбахт. – Офицер горцев поклонился и пошёл к лодке.

– Так мы что, и капитана их зарезали? – тихо спросил Бертье, когда парламентёр ещё не отошёл далеко.

– Кажется, что так, – ответил Волков.

– Ах, какое славное вышло дело, – скалился Роха. – Ни одного убитого у нас, а мы их целую кучу набили, да ещё и капитана прикончили. Будут теперь знать, чёртовы безбожники, как к нам соваться.

– И то верно, – сказал брат Семион, неожиданно для всех появившийся среди офицеров, – подумают теперь дети сатаны, как оспаривать волю Божью, как противиться Длани Господней.

Все были с ним согласны. Все улыбались, может быть, и иронически, но спорить со святым отцом никто не собирался. И Волков, не боли у него шея, тоже улыбался бы. А сейчас он только морщился от боли, пытаясь крутить головой.

Люди Волкова стали готовить завтрак, все после дела были голодны. Горцы приплыли, стали собирать мёртвых. Помимо тех, что были убиты на берегу и в лодках, нашли ещё одиннадцать мёртвых в реке. Перед тем, как отдать этих, Роха пошёл и потребовал, что бы с найденных в реке сняли доспехи.

– Моим ребятам не хватает доспехов, – Скарафаджо словно специально злил приплывших горцев, – ваши доспехи нам будут кстати.

Ещё и смеялся при этом.

Горцы с мрачными лицами выполнили его требование беспрекословно, хотя он был с ними не только насмешлив, но и груб.

Трижды они плавали на свой берег, отвозили полную лодку своих павших, но капитана так и не нашли.

– Многие потонули в реке, там, где глубже, – сказал Бертье, глядя на последнюю уплывающую лодку с мертвецами, – как мы их смяли и загнали в воду, так многие стали уплывать. Видно, не все успели весь доспех снять или не все умели плавать хорошо. Вот и капитан их там же, на дне, наверное.

– Лишь бы не выплыл, – отозвался Роха.

– Да, – согласился с ним Рене, – лучше он пусть там лежит, чем здесь ходит.

Когда солдаты и офицеры стали есть, он есть не мог. Во-первых, болела шея, голову не повернуть, во-вторых, он не знал, что будут делать горцы дальше. Где они? Часть их всё ещё торчала на берегу.

Лодок у них теперь, конечно, было мало, но чёрт их знает, может, ещё пригонят от Милликона. Там, у пирсов, этих лодок и барж десятки. А вдруг сунутся опять, только не в этом месте. Вряд ли, конечно, такое случится. В этот раз так им дали крепко, что теперь только самый сильный командир осмелится ещё раз пробовать высадиться. Интересно, вправду ли капитан их погиб, или они врут, задумав что-то.

– Чёрта с два они теперь сунутся, – убедительно говорил Роха.

– Да, – соглашался с ним Берте, – разбредутся по своим домам, будут раны зализывать.

– Хорошо бы, если бы так было, – поддерживал разговор Рене, – если действительно их капитан погиб, точно разбредутся, пока нового не выберут им.

Волков ушёл от них, был на берегу, смотрел на реку, на весёлых обедающих солдат. Которым, кстати, нужно было платить за этот поход. Если офицерам он платить не собирался, они всё понимали, знали, что воюют за свои домишки и наделы земли, что он им жаловал. А вот с солдатами такое не прошло бы. Двести пятьдесят монет, а то и триста, будь добр, приготовь. И чем больше дней он будет держать их на берегу, тем больше ему придётся заплатить. Вместо радости от победы одолевали его все эти мысли да боль в шее.