1 ...6 7 8 10 11 12 ...17 Допрос длился недолго. Ардашев подробно изложил все обстоятельства аварии и подписал протокол.
Инспектор был вежлив, но его дурное расположение духа нет-нет, да и выскакивало наружу через резкие фразы и недобрый взгляд из-под густых бровей. Он явно что-то знал, и это его угнетало. Но что? И как вывести на откровения эту хитрую бестию так, чтобы он ничего не заподозрил? Да и судьбу Варнавской надо как-то решать. «С чего начать? Ну уж точно не с неё. А то, пожалуй, выставит меня за дверь» – размышлял частный сыщик. – «Попробую сначала его заинтриговать, а уж потом, когда он покажет свой интерес, можно перейти и к участи этой несчастной красавицы».
Ардашев мысленно перебирал варианты начала разговора, и, ничего не придумав, уже уходя, бросил небрежно:
– Господин Саар, если вас интересует моё мнение, как частного детектива, то, принимая во внимания все обстоятельства происшествия, я могу с полной уверенностью сказать, что это было умышленное смертоубийство.
– Вы имеете в виду, отсутствие следа торможения?
– Не только. Шофёр, намеренно сдал назад, а потом переехал труп в области головы, то есть он смотрел на направление колёс.
– Почему вы не упомянули об этом при допросе?
– Только сейчас вспомнил. Но я готов подписать новый протокол. Я никуда не спешу. День всё равно закончился.
– Ладно, – махнул рукой инспектор, – не будем ничего переделывать. Он открыл ящик стола, вынул полулист почтовой бумаги, сложенный вчетверо и положил на стол. – Взгляните. Нашёл в рабочем столе этого Минора.
– Как же вам удалось оформить изъятие документа из здания дипломатической миссии?
– Никак. Справка случайно забралась в мой карман. Иногда приходится грешить, ради исполнения служебного долга.
Ардашев прочёл:
– «Складной церковный алтарь является собственностью Р.С.Ф.С.Р. и не представляет какой-либо исторической или художественной ценности, в связи с чем может быть вывезен за пределы государства».
– Что скажете?
– Думаете, покойный промышлял контрабандой? – вопросом на вопрос ответил Ардашев.
– А почему нет? Вы знаете, что творят эти советские дипломаты в ресторанах? На выпивку и проституток они спускают сотни марок, крон, долларов и фунтов стерлингов! А газеты утверждают, что у них в России голод.
– Простой народ голодает, это правда.
– Охотно верю, но люди Оржиха барыжничают. Агенты доносят, что они продают русским спекулянтам разные товары по двойной или тройной цене. И те не отказываются, берут, потому что уже в Петрограде их стоимость вырастет в десять, а иногда и в пятнадцать раз. Особенно это касается лекарств.
– Таковы большевики. Они понимают, что власть долго не удержат. Вот и пытаются взять от жизни всё, что можно.
– Да, препротивно всё это. Ещё недавно мы были гражданами одной страны. Но сейчас меня волнует другое: кому понадобилось убирать этого Минора? Вашим соотечественникам, которые ведут борьбу с большевизмом?
– Не стоит гадать. Надо расследовать. И я могу вам помочь. На добровольных, так сказать, началах. Останусь в Таллине, пока не укажу вам на убийцу этого большевика. Вы его и арестуете.
Полицейский задумался и спросил подозрительно:
– А что вы за это хотите?
– Сущую мелочь – новые документы для госпожи Варнавской. Скажем, она утеряла старые и обратилась в полицию. И вы выдадите ей временное удостоверение беженки. Но уже подлинное.
Сыщик улыбнулся и кивнул понимающе:
– Да-да, красавица. Хрупкий стан, нежные черты лица… Такие встречаются редко – одна на сто тысяч. – Он задумался. – В принципе, я могу на это пойти. Чего не сделаешь ради исполнения служебного долга. Но всё будет зависеть от результата вашего расследования.
– Договорились. Естественно, мне понадобится содействие полиции.
– Поможем, не сомневайтесь.
– Насколько я понимаю, угнанный таксомотор вы ещё не нашли?
– А откуда вы знаете, что он угнанный? Хозяин таксомотора заявил об этом только четверть часа назад.
– Догадался. Я бы хотел его осмотреть.
– Такую возможность я вам предоставлю, как только мы его отыщем. В какой гостинице вы остановились?
– В отеле «Рояль».
– Понятно. Пожалуй, у меня больше нет вопросов.
– Честь имею кланяться, – попрощался Клим Пантелеевич и вышел.
– До скорого свидания, – бросил вдогонку инспектор.
Варнавская сидела на стуле с заплаканными глазами. Она обречённо взглянула на Ардашева и спросила:
– Меня надолго посадят?
Читать дальше