Ланиус Андрей - Звездочеты

– Да не волнуйтесь вы так, – ответил я. – Ведь я уже дал вам слово. Не нужно тратить впустую так много времени, клятву не приносят двадцать раз подряд. Давайте будем считать, что на теме обета молчания мы поставили жирную точку.

– Вот и славно! Я так же прошу никому не говорить, особенно моей родне, что мы едем именно в Самарканд. Конечно, сам по себе отъезд, как таковой, не скроешь. Но мы им скажем, что едем, например, в Стокгольм для осмотра музея «Ваза». Пусть думают, что я собираюсь поднимать затонувший галеон. И вы тоже придерживайтесь пока этой версии. Ну, о чем задумались?

– О змеях…

– О змеях?! – удивился он. – А змеи тут при чем?

– Я ведь вам уже говорил, что эти ползающие существа наводят на меня священный ужас. А в горах под Самаркандом этих тварей, полагаю, пруд пруди? У меня фобия, понимаете?

– Не выдувайте мыльных пузырей! – отмахнулся он. – Вы же будете рядом со мной. А я сумею защитить вас от любой змеи. Лично я опасаюсь их не больше, чем дождевых червей. Может, у вас есть более серьезные вопросы?

– Вообще-то есть один, – признался я. – Мне хотелось бы доподлинно знать, где в данное время находится некий предприниматель по фамилии Шарифджанов.

– Хм! Вижу, вам уже нашептали, – сразу же насупился Надыбин.

– Я узнал по чистой случайности.

– Но я не поддерживаю с ним никаких отношений.

– Вы в ссоре?

– Вовсе нет. Просто не поддерживаю отношений, ни хороших, ни плохих. Так уж сложилось. Наши интересы не пересекаются. При всем при этом я считаю его симпатичным дядькой.

– Он случайно не из Самарканда?

– Не пойму, куда вы клоните, – уставился на меня Надыбин. – Повторяю еще раз: я никак не пересекаюсь с Шерифом, ни в чем. У нас с ним нет никаких общих дел. Я и видел-то его всего два-три раза в жизни. Понятия не имею, откуда он родом. Очевидно, что из Средней Азии. Но в нашем городе он осел уже давно, еще в советские времена. Внешне он похож, скорее, на мексиканца, чем на азиата. По-русски говорит с легким акцентом, но грамматически – безукоризненно. Сейчас у него крупный бизнес, и все его основные интересы сосредоточены здесь. Между прочим, он считается известным меценатом. Вот недавно выкупил на зарубежном аукционе очень дорогую картину и преподнес ее в дар Эрмитажу. Это событие освещали все программы новостей, неужели не видели?

– И все-таки, попробуйте узнать, где он сейчас?

– Да как же я об этом узнаю! Впрочем… Для вашего спокойствия попробую спросить у племянника, – он высветил на трубке номер: – Юрий, ты? Слушай, у меня к тебе несколько странный вопрос. Только не нужно ломать голову, для чего мне это понадобилось. Просто ответь, если знаешь: где сейчас Шериф? Ну да, тот самый. – Пока длилась пауза, он не сводил с меня глаз. Но вот оживился: – Ага, понял! Полчаса назад, говоришь? Спасибо, парень, это важная информация. Нет-нет, деловыми вопросами меня сейчас не грузи. Я сам перезвоню тебе ближе к вечеру, тогда и обсудим.

Он отключил связь и провернулся ко мне:

– Юрий, мой племянник, сказал, что сегодня в Питере проходил экономический форум. Сам Юрий там тоже присутствовал и видел Шерифа собственными глазами. Более того, даже накоротке пообщался с ним в кулуарах, и тот сообщил моему парню о своей поездке в Германию, откуда только что вернулся. Их беседа имела место буквально полчаса назад. Ну? Какие еще у вас остались фобии?

– Если вы решили, что мой вопрос относительно Шерифа относится к разряду фобий, то это неверный вывод. Фобии – это одно, а осторожность и предусмотрительность – совсем другое, и они, эти качества, еще никому не вредили.

– Вынужден в третий раз вам заявить: мы с Шерифом обитаем в разных мирах. И уж точно: по библиотеке Улугбека никогда не пересечемся, голову даю наотрез.

– Ладно, по боку этого Шерифа!

Тут он вдруг подмигнул мне:

– А у меня для вас небольшой сюрприз. Пойдемте!

Он провел меня в кабинет и не без самодовольства указал на стену, где появилась еще одна репродукция, тоже вставленная в застекленную раму.

– Вы ведь говорили об этой работе, так? – утвердительно поинтересовался он.

Я подошел ближе.

Миниатюра, увеличенная до формата А3, представляла собой многофигурную композицию.

Неизвестный художник разделил пространство рисунка на две равные части по вертикали.

На левой половине был изображен один лишь Улугбек, восседавший по-восточному в своей царской охотничьей палатке.

В правой половине в почтительном ожидании замерли родственники правителя и приближенные.