Евгений Сухов - Завещание старого вора

– Есть возглавить, товарищ комиссар милиции третьего ранга!

– Дело с самого начала видится непростым. Убит адвокат Серебряков.

– Серебряков Глеб Сергеевич? – уточнил Бережной.

– Он самый. Вот до чего дошло. Уголовники даже адвокатов не щадят. Так что будь готов к самым большим неожиданностям. Действуй!

– Выезжаю, товарищ комиссар третьего ранга! – Ефим положил трубку и сказал жене: – Звонил Урусов, нужно ехать. Было очень вкусно. Суп и в самом деле великолепный!

– Но ты же не доел. А потом я достала свиные ножки, приготовила холодец, думала, что ты попробуешь.

– Чего же ты раньше-то не сказала? – шутя посетовал Бережной. – Я бы с него и начал.

– Ну вот!.. – не на шутку расстроилась супруга.

– Вернусь, обязательно попробую, – пообещал Ефим, подхватил с вешалки пиджак и вышел на лестничную площадку.

Через полчаса майор Бережной подошел к месту происшествия. Его встретил дремучий пустынный темный двор, заросший густыми высокими акациями. Лишь на лавочке в самом углу подле забора, подсвеченного матовым лунным светом, сидели двое мужчин и курили. Рассмотреть их лица в темноте не представлялось возможным, разговоров тоже не было слышно. Зато в ночи были отчетливо различимы крошечные фитильки горящего табака, яростно вспыхивающего во время глубокой затяжки.

У входа в подъезд, где произошло убийство, дежурил сержант милиции. Он узнал майора Бережного, уважительно отдал честь и отошел в сторону, пропуская его в подъезд.

– В какой квартире убийство?

– В тридцать седьмой, товарищ майор.

Бережной поднялся по широкой лестнице и вошел в квартиру, где уже работали оперативники. Эксперт-криминалист капитан Гараев рассматривал нечеткие следы обуви. Из соседней комнаты, где работал фотограф, через настежь распахнутую дверь на паркетный пол падали яркие блики вспышки.

Капитан Полуянов увидел Бережного, подошел к нему и сообщил:

– Двойное убийство, товарищ майор, – муж и жена Серебряковы. Предположительно это произошло четыре часа назад. Предварительная версия – ограбление.

– Еще что-нибудь выяснили?

– Преступники пытали своих жертв. Очень жестоко. Скорее всего, хотели узнать, где те прячут драгоценности.

– Та-ак… Это что-то новенькое. Обычно домушники не зверствуют.

Майор Бережной поздоровался с капитаном Гараевым, пересек зал и подошел к столу, рядом с которым сидел на стуле задушенный хозяин квартиры, адвокат Глеб Серебряков. Руки его были связаны за спиной.

Вот уж кого Ефим никак не ожидал увидеть в качестве жертвы. Ухоженный, всегда в дорогом костюме, он буквально излучал благополучие. При встрече с этим человеком у Бережного всякий раз невольно создавалось ощущение, что брызги от его успехов оставляют следы на одежде всех тех, кто стоял с ним рядом.

Таких удачливых людей немного, они видны издалека, как маяки, и уж совсем сложно представить их убитыми в собственной квартире. Его тонкое лицо с правильными чертами было разбито, на нем буквально не было ни одного живого места. На шее затянута удавка, отчего лицо стало багровым, а вспухший страшно глаз вываливался наружу.

Запоминающаяся картина. Из тех самых, что могут появиться только в кошмарных снах.

Ясно было, что преступники изуверски пытали адвоката перед смертью. Они кололи его чем-то острым, скорее всего, ножом, прижигали лицо папиросами, пытались выведать, где находятся тайники с драгоценностями. Судя по паркету, разобранному в углу комнаты, им удалось добиться своего. В сторонке лежал лист фанеры, который, по всей видимости, прикрывал тайник, а сам он, аккуратно обшитый тонкой рейкой, пустовал. На полу не было ни случайно оброненной монеты, ни купюры, ни клочка бумаги – ровным счетом ничего такого, что могло бы указать на содержимое тайника.

На столе лежали два туза: бубновый и пиковый. Что же это могло значить?

Внимательнейшим образом осмотрев зал, майор Бережной прошел в соседнюю комнату. Там на полу лежала молодая женщина в узком платье, задранном под самую грудь. Ноги ее были раздвинуты, лицо перекошено от ужаса, глаза открыты и неестественно выпучены. Хозяйка квартиры Серебрякова Лариса Васильевна тоже была задушена. На лице ее четко проступали следы побоев. На голых ногах, белых как мрамор, запеклась кровь, вытекшая из порезов, темнели пятна от недавних ожогов. Перед смертью женщину изнасиловали.

Фотограф едва кивнул майору и вновь углубился в работу. Он делал снимки с разных ракурсов, запечатлевал неприглядную позу мертвой женщины.