Александр Харитонов - Пароход

– Договорились, мсье! – и Колотушка открыто улыбнулся.

Алябьев хмыкнул: всё-таки этот крепкий парень заслуживал достойного уважения.

Спрятав под куртку всё оружие, Сергей Сергеевич покинул подворотню и пошёл, куда глаза глядят. К происшедшему он отнёсся совершенно равнодушно. Да, грабили мужика, да, он заступился. Что же в этом такого? Не идти ли теперь грудь-колесом, хвост-веером?

– Простите, мсье! – кругленький буржуа прицепился сбоку словно собачонка. – Даже не знаю, как мне вас благодарить! Ведь они же могли меня убить! Возьмите все мои деньги! Вот, здесь пятьсот франков! Что же вы не берёте? Прошу вас!

– Оставьте, мсье. Я просто не люблю, когда одни отбирают у других.

– Но… вы же спасли мне жизнь! А у меня дочь. Как бы она стала жить без меня? В конце концов, вы сделали доброе дело, а я считаю, что за добрые дела надо платить так же, как за хорошую работу.

– Если вы беспокоитесь о своей дочери, то я бы не советовал вам впредь гулять в такой час по подворотням без оружия.

– Э-э-э… Видите ли, мсье, моя жена два года назад умерла, а тут у меня есть женщина. Я навещаю её… – говорил он. – Обычно я ухожу раньше и если задерживаюсь, как сегодня, то… В общем, мне очень хотелось курить, а мадам совсем не переносит табачного дыма. Я вышел на улицу. Прохаживаюсь, а тут эти двое! Они выскочили, непонятно откуда?! Я сразу же понял их дурные намерения! И?! И они отрезали меня от дома, где я мог укрыться! А?! А свою трость я с собой не взял! У меня в ней спрятана рапира! Была бы моя трость!.. Скажу, не хвастаясь, я неплохо фехтую, но драться кулаками вот никак не получается! – Он суетливо забегал то слева, то справа, оглядывался, и явно опасался, что Алябьев прогонит его. – Я стал звать на помощь, однако господа, бывшие неподалёку, спешно ретировались. Тогда я побежал, и всё же меня догнали, затолкали в эту подворотню!..

– Вот, как вредно курить сигары, – заметил Алябьев.

– Вредно! – согласился буржуа. – Кстати, мы как раз подходим к дому, от которого я убежал. Но… не пойду! Я с Бланш слегка поссорился, отчего и вышел покурить. Осмелюсь вас спросить: вы не проводите меня до ближайшей стоянки такси? Здесь совсем недалеко!

Такси… Буквально вчера Сергей Сергеевич думал: «А не пойти ли в таксисты? Не хватит ли чертоломить на мсье Дюбуа? Он совсем откровенно стал толкать к криминалу!» И эти мысли были обоснованные: за то, что как бы невзначай предлагал ему сделать работодатель, обещая легко и хорошо заработать, можно было угодить за решётку минимум лет на пять. А за решётку ему вовсе не хотелось, тем более за французскую, хотя бы потому, что он себя не настолько ненавидел. Пусть вся его жизнь в какой-то момент с грохотом полетела под откос, пусть порой даже жить не хотелось, и пустить себе пулю в висок при его-то жизненном опыте, при том, что он пережил и чего насмотрелся, было не так уж и сложно. Но он справился, просто потому, что надо было справиться и не давать себе слабины; просто потому, что его так воспитали папа с мамой: никогда не сдаваться – жить, и жить, следуя своим убеждениям столько, сколько отмеряно. А в могиле належаться он ещё успеет. В могиле вся остальная вечность – сырая, одинокая и скучная. И он не сдавался. Уж так иногда тошно было – сил нет, хотелось протянуть руку к револьверу, взвести курок, да и покончить раз и навсегда со всей этой канителью. Но он не протянул и интуитивно всё ждал каких-то перемен, упрямо веря, что они, в конце концов, наступят, ждал и дождался: они наступили, о чём, собственно, я сейчас и рассказываю.

На стоянке такси стоял единственный красный автомобиль. Таксомотор был «свободен», о чём указывал поднятый флажок, установленный слева от водителя. Мужчины приблизились. Шофёр, в надвинутом на глаза кожаном картузе, казалось, дремал, но увидев потенциальных клиентов, тот час зашевелился, поправил головной убор и положил руки на рулевое колесо.

Как будто что-то знакомое показалось Алябьеву в облике водителя, но кругленький буржуа отвлёк его своим обращением:

– Мсье, вы не взяли моих денег. Позвольте хотя бы подвезти вас, куда вам нужно.

– Ничего, я пройдусь.

– Что же… Ещё раз благодарю вас! – Он протянул Алябьеву пухлую ладонь и осведомился: – Не могу ли я узнать имя того, кому сегодня столь обязан?

– Серж, – сдержано ответил Сергей Сергеевич, принимая рукопожатие.

– Огюст Мартен – домовладелец и коммерсант, – в ответ представится буржуа. – Если вам потребуется квартира или комната, я всегда готов помочь вам! Вы найдёте меня на…