Александр Руж - Ведьмино кольцо

Однако сыскался некто, дерзнувший потревожить позабытые мощи.

– В гробу имелись ценности? – приступил я к дознанию по всем правилам.

Птаха отписал, что не только ценностей, но и гроба как такового не было. Кушту-Константина похоронили самым бедным чином, поскольку из частной собственности при нем не нашли ничего, кроме ветхих обносков.

– Так чего ж ты тогда бучу поднял… гхы, гхы? – запыхтел Егор Петрович. – Растолкал меня ни свет ни заря, клопа тебе в онучи…

– С-с-с-с-с-с… – просвистел Птаха, и его карандашик вновь забегал по дощечке.

Оказалось, участковый через своего фискала получил уведомление о том, что вогулы готовят ритуальное действо – не исключено кровавое, – и произойдет оно нынче ночью, в разгар полнолуния. Птаха не сомневается, что осквернение могилы – часть подготовки к этому ритуалу. Потому и оповестил нас со всей возможной поспешностью.

Если он рассчитывал на поощрение, то чаяния его не сбылись. Егор Петрович не то что не похвалил, а еще и напустился на него, как на нашкодившего гимназиста:

– Клопа тебе в онучи! Видно же, что этого юродивого неделю с лишком как вынули. Вон и вода в ямище, и землица успела травинками подернуться… Какого бельмеса ты только сейчас зенки продрал… гхы, гхы… когда уже давно надо было всех твоих архаровцев в ружье подымать!

«Дажди шли, – зачирикал обруганный Птаха. – Дароги непролазныя, не падайти. Никто не видал».

– Остолоп! – отгрузил ему Егор Петрович уже менее злобиво и, прихватив ладонью поясницу, присел на корточки. – А следок-то отпечатался… Почем знаешь, что вогульский?

Я тоже приметил оттиски подошв возле разоренного погребалища. Обувь явно не фабричная, скроена вручную из кож, грубые стежки отобразились четко. Птаха указал Егору Петровичу на особенности индивидуального пошива вогульских сапог. Тот, насколько я смог понять, уже пришел к каким-то выводам, соизмерил их с услышанным, согласно покивал.

– Вот же ж нехристи, клопа им в онучи… А филер твой не донес ли, где они на свою гулянку соберутся?

– У к-к-к-к-к…

– У камня? А, ну это я знаю… гхы, гхы… – И, поймав мой вопросительный взгляд, разжевал для непонятливых: – Есть такой камень, он у вогулов священным считается. Они когда оленей своих по Уралу гоняли, всегда возле него стоянки делали.

– Далеко отсюда?

– Верст сорок по прямой. На драндулете быстренько домчим.

Но помчали мы сперва не к камню, а назад в райцентр. Умудренный жизнью Егор Петрович рассудил, что перед тем, как пускаться в экспедицию, которая может затянуться надолго, лучше всего перекусить. Он еще не завтракал, а я и не ужинал, поэтому возражений его слова не вызвали. Мы вернулись в подотдел и на троих прикончили остававшийся в кастрюле вчерашний борщ, который был воистину хорош. С солдаткой Егору Петровичу повезло.

За едой я выдвинул гипотезу, сформировавшуюся еще накануне: не являются ли все эти паранормальные видения – огоньки с серебристыми миражами – хулиганством вогулов?

Егор Петрович выслушал, прочавкал скептически:

– На кой им ляд хулиганить?

Я сослался на свое участие в экспедициях, исследовавших малообжитые земли. Коренные народности, проживающие на определенной территории, не любят, когда к ним приходят чужие, в особенности иноверцы, и разными способами стараются их вытурить. Сделать это силой получается редко, и в ход идут всевозможные ухищрения: обман, запугивание и так далее. Может, и вогулы таким макаром норовят прогнать русских из своей вотчины?

– Сразу видно, что не бывал ты у нас, – зашамкал Егор Петрович с набитым ртом. – Не подкован, матчасть не изучил… Возьми у Липки книжки краеведческие, полистай для общего развития. Земли эти вогульскими никогда не были, здесь то волжские булгары хозяйничали, то монголо-татары, клопа им в онучи. А русские лет восемьсот назад пришли, и изгонять их отсель – дурь несусветная…

Застыдил он меня, подавил своей образованностью. Однако от гипотезы своей я не отрекся, ибо знавал некоторых шаманов с амбициями. Они бы в сумасбродстве ни перед чем не остановились, дай им волю.

Плотно подкрепившись, мы оседлали «Блэкберн» и двинули к самой крупной реке Кишертского района – Сылве. На ее берегу как раз и обретался тот самый камень вогулов. Ехали большей частью по бездорожью, мотоцикл пару раз увязал в топких лужах, приходилось слезать и выволакивать его на сухую твердь. Птаха придерживал своего мустанга, не давал ему разогнаться. А если б и дал, то это вряд ли бы что-то изменило – разве только влетели бы на скорости в рытвину или в липучую кашу и перевернулись к чертовой матери. Хорошо еще, английская техника была сделана на совесть, выдержала все прелести российской пересеченной местности.