Александр Бубенников - Вызовы Тишайшего

– Есть такое, скрывать не буду. Но разбирать право гетмана Богдана видеть преемником малого сына не дело царя. Главное, сам гетман Богдан и его правая рука, ты, Иван верны мне и данной присяге…

– Да, я верен присяге тебе, государь, в этом можешь не сомневаться, до смерти буду верен… – Пылко произнес Иван и подумал скорбно, играя желваками: «А за присягу Юрия я не ответчик… Время покажет, насколько он будет верен государю московскому».

И случился особо радостный для царя Тишайшего день 20 августа 1654 года. В этот день князь Трубецкой дал знать о взятии Озерища и полной победе над гетманом Радзивиллом, одержанной в 15 верстах от Борисова на речке Шкловке, где сдались на милость царя 12 полковников, около 300 воинов литовских, среди трофеев оказались гетманское знамя и литавры. Сам раненый гетман Радзивилл спасся позорным бегством с немногими людьми. В тот же день прискакал гонец от Золотаренко с вестью о победе наказного гетмана, которому сдался крупный город Гомель с сильным гарнизоном, не ожидавшего лихого удара наказного гетмана в непогоду ночью.

А ещё через 4 дня войску православного шляхтича Поклонского сдался Могилев. Август закончился удачными воинскими действиями Золотаренко, который 29 августа дал знать царю о взятии Чечерска, Нового Быхова и Пропойска и о своих ближайших планах покорения многих других белорусских городов… Между тем Смоленск был уже два месяца в осаде, и жертв этой осады было предостаточно с той и другой стороны…

В июле, в ночь на 17-е был решительный приступ к городу Смоленску. А на приступе во главе царского войска были воеводы: у «Государевого пролома» боярин-воевода, князь Иван Хованский, Иван Волконский (его на приступе убили) и два Толочановых. У «Наугольной» башни у «Веселухи» с лестницами был окольничий-воевода, князь Долгоруков, а с ними полковник Грановский с драгунами. К Молоховским воротам и к Шеинову пролому пошли князь Долгоруков, а с ним полковник Трафорт с солдатами. К башне Веселухе пошли приступом воевода Хитрово, а с ним полковник Гипсон с солдатами. К Днепровым воротам и к Наугольной башне пошли приступом воевода Матвееву. К Пятницким воротам пошел воевода Богданов-Милославский, а с ним дворяне Федоровы. К Королевскому пролому приступал отчаянный голова стрелецкой Дмитрий Зубов, но и его на приступе убили.

В письме к сестрам царь сообщал о приступе: «Наши ратные люди зело храбро приступали и на башню, и на стену взошли, и бой был великий. И по грехам, под башню Польские люди подкатили порох, и наши ратные люди сошли со стен многие, а иных порохом опалило. Литовских людей убито больше двухсот человек, а наших ратных людей убито с триста человек да ранено с тысячу».

Этот приступ царю Тишайшему не удался: по польским источникам русских погибло около семи тысяч, и ранено было около пятнадцати тысяч. Гораздо подробнее описывает этот штурм Обухович пред Сеймом. По его словам, во втором часу по полуночи, давши сигнал из трех гортонов, неприятель ударил со всех сторон на крепость и, приставивши широкие лестницы, полез по ним на стены. Таких лестниц насчитывали до четырёх тысяч. Сначала московиты вскочили на Большой вал (Королевскую крепость), но здесь их быстро отразили, положивши несколько сот человек и убив самого решительного их полковника (Зубова). Не меньше пало московитов и при штурме Угловой башни, где солдаты уже вскочили на стену, но должны были отступить перед немецкой дружиной, пришедшей на помощь с Большого вала. С особенной силой обрушились московиты на Королевские (Днепровские) ворота, желая через них ворваться в город с Покровской горы, откуда Обухович смотрел на штурм. Несколько тысяч людей с петардами устремились сюда, но встретив перед воротами преграды, качали рубить палисад. Осажденные били их сверху, сбрасывали на них бревна, стреляли залпами, бросали камнями, кирпичами; к тому же с соседних башен помогали им выстрелами из пушек. Но отважные московиты по трупам своих товарищей смело лезли вперед, вырубили палисад и разбросали избицу.

Пан Остик со своей пехотой защищался здесь храбро, насколько было силы, упорно бились здесь и смоленские мещане. К ним на помощь прибежали жены даже жены их; они лили на осаждающих сверху кипяток, сыпали золу; в конце концов неприятель должен был уступить. Такая же участь постигла его и на соседних кватерах. Много здесь своей крови московиты пролили и отступили, побросав лестницы. Особенно сильный натиск был произведен на участок от «Веселухи» до сбитых кватер. Когда у поляков кончились заряды у пушек и ружей, и не стало камней под руками, они сбросили на осаждавших два улья с пчелами, которые быстро прогнали московитов назад в окопы. Но наибольшее внимание московиты обратили на сбитые кватеры и башни близ Шеина пролома. С 12-ю знаменами московские солдаты взобрались по щебню на башню и уже торжествовали победу. Поляки бились на стене в рукопашную, но должны были, наконец, уступить.