Геннадий Сорокин - Приговор на брудершафт

– Как успехи? – повторил Рогов, но уже без усмешки.

– Хочу поделиться некоторыми выводами. Помнишь, сколько споров было вокруг этого Дела?

– Если ты сейчас заведешь о нем речь, то не меньше будет. С твоей точкой зрения согласны только Петруха и Вождь. Остальные считают, что морячок ее изнасиловал.

– Они читали Дело, но за деревьями не видели леса! – воскликнул Воронов. – Что парням было интересно в нем? Натуралистическое описание оргий и их прелюдий. Доказательства наши одногруппники оценивали наскоком. Есть экспертизы, подтверждающие слова потерпевшей? Есть. Значит, Долматов виноват и осужден законно. Чтобы понять, что это не так, надо прибегнуть к простой логике, и тогда в глухом заборе доказательств появится первая щель.

– Ты хочешь опровергнуть результаты экспертиз? – удивился Рогов.

– Давай оставим экспертизы на закуску и поговорим о мотивах преступления. Вначале я расскажу мой любимый анекдот. В нем – суть жизни, квинтэссенция правды. Приходит мужик на прием к врачу и говорит: «Доктор, мне 40 лет, и я могу с женой всего один раз в неделю. Моему соседу 50, и он говорит, что может каждый день». Врач улыбается и отвечает: «Батенька, а кто же мешает вам тоже так говорить?» Этих разговоров я наслушался вот так! – Виктор ребром ладони провел по горлу, наглядно показывая, насколько он сыт выдумками и хвастовством. – В армии все разговоры о бабах, – продолжил он. – О, нет, есть еще одна тема – пожрать. На первом году службы вспоминают, кто что ел и пил на гражданке, на втором – все разговоры о женщинах. Чем ближе дембель, тем круче воспоминания. Во сколько в армию призывают? В 18‒19 лет. Кто-то из призывников выглядит как молодой мужчина, а остальные – пацаны! Спрашивается, когда бы они успели пережить такие захватывающие сексуальные приключения? «Три раза за ночь? Легко! С двумя чувихами? Было дело». Да ничего не было! Если кто-то до армии и успел набраться сексуального опыта, таких – единицы, а остальные и близко к этому не подошли. Они на первом году молчат, слушают болтовню дембелей, а потом сами их небылицы повторяют, но уже от своего имени. Здесь, у нас в школе, то же самое! Кого ни послушай, всяк половой гигант. Казанова позавидует! Спрашивается, почему же такие ловеласы по вечерам в общаге сидят, а не в женском обществе развлекаются? Силы копят?

Рогов согласно кивнул:

– Наши парни, как подопьют, о таких приключениях расскажут, что только успевай с ушей лапшу стряхивать.

– Как-то Касим говорит, что у него женщин было больше, чем спичек в спичечном коробке, – продолжил Воронов. – Касиму двадцать восемь лет, после армии он остался на Дальнем Востоке, но по-русски до сих пор говорит неуверенно, обдумывая каждое слово. Денег у него – кот наплакал. Где он, узбек, столько женщин нашел? Если бы он был членом узбекской «хлопковой» мафии, я бы еще ему поверил. За бриллиантовое колечко он бы нашел женщину на ночь, а с пустыми карманами – нет. Конкуренция большая.

– Ты отвлекся.

– Ничего подобного! Это вы, когда читали Дело, не видели, что в нем написано между строк. Буглеев, кстати, тоже не увидел. А написано в нем вот что: Долматов каждый божий день трудился, как стахановец. В первую ночь он показал девочкам класс, трижды смог. Вечером – продолжение, но уже более скромное. А потом пошло, поехало! Ночью – секс, утром – снова секс. То с одной, то с другой, то с двумя сразу. Не слишком ли много для обычного мужика?

– Не забудь, он в плавании был, полгода женщин не видел, – напомнил Рогов.

– Ну и что, что у него было длительное воздержание? Мужскую силу впрок не накопишь. Это так же невозможно, как выспаться впрок. Какой бы заряд в нем первоначально ни был, он его должен был израсходовать на первой неделе ударного труда. Тут он был неутомим, а потом стал сдавать. Он бы выдохся пахать в таком темпе еще неделю, но старшая сестра пошла в институт, и у Долматова наступила утренняя передышка. Но все равно, без допинга он бы сдох. По уму, к концу второй недели он должен был прятаться от девок, но допинг – спиртное – поддерживал его силы. Долматов каждый день был навеселе.

– Что он делал, когда старшая сестра уходила в институт?

– Вопрос интересный, и я нашел на него ответ, похожий на правду. После задержания Долматова объяснение с него получает оперативный работник. Долматов, еще слегка пьяный, говорит, что он не в первый раз вступает в половую связь с Дерябиной Еленой, и насиловать ее не было никакого смысла. Если бы следователь Русаков не был формалистом, он бы выбросил это объяснение, и делу конец! Заметь, Русаков в первый день не допрашивает Долматова, так как тот находится в нетрезвом состоянии. Он отправляет его в ИВС и первые показания получает только утром 11 сентября. Долматов на втором допросе все отрицает. Потом, после проведения экспертиз, он соглашается: да, половой акт был, но по обоюдному согласию. Чудак человек! Его же никто не обвиняет в том, что он изнасиловал Дерябину, применив к ней насилие. Он овладел ею пьяной, для оконченного состава преступления больше ничего не надо.