Светлана Волкова - Бирюкова. Дело о сЛОМанных людях

– Кто – эта? – перебила женщина.

Мужчина уставился на неё как на умалишённую.

– Белочка, – вздохнул он. – Ну белка.

– Угу, понятно. Что потом?

– Потом? Потом я кинулся вас вызывать. Ну то есть не вас лично, а милицию. Ну вы поняли, – Тетеря испуганно поднял на Бирюкову глаза, а потом еле слышно прошептал: – Это не я, гражданка следовательница. Не я.

– Мы разберёмся, вы или не вы, – строго ответила следователь, а затем обратилась к Шутову: – Вячеслав Юрич, можно уводить подозреваемого. Да, и Абазяна к этому привлеките. А я пока к соседям наведаюсь.

– Так точно, Наталья Николавна!

Он пропустил вперёд Бирюкову и снова запер Тетерина. Абазяна в квартире не было – работали только врачи скорой помощи.

Выйдя на лестничную клетку, водитель отправился искать Ваагна, а Бирюкова постучала к соседям. Тишина. Потом ещё пару раз – никто не открывал. Тогда она постучала в другую дверь. Точно такое же молчание.

И тут в двери оставшейся квартиры лязгнул замок.

– Нет их дома, милая! На работе они, – со старческой хрипотцой сказала пожилая женщина, явно пенсионерка. – А зачем они тебе средь бела дня понадобилися?

– Бирюкова Наталья Николаевна, следователь по особо важным делам, – представилась та. Старушка ахнула, закрыв рот рукой. – В квартире напротив произошло убийство. Вот хотим опросить жителей дома.

– Добегался чертяка! Говорила же Таньке, что его дружки до худого доведуть!

– Вы ошибаетесь, убита Татьяна Ломова.

– Матерь Божья! – старушка три раза быстро перекрестилась. – Да и она ему под стать была. Вертихвостка, прости, Господи!

– А можно поподробнее? – следователь вся превратилась в слух.

– Да шо ж на пороге-то стоять, проходи, милая! Меня Аграфена Иванна зовуть. Можно просто тёть Груней называть.

Протиснувшись мимо пенсионерки, Бирюкова оказалась в светлой квартирке. Излишеств не было, даже наоборот, обстановка более чем простая, но тут было чисто и уютно.

– Проходи, што ли, в комнату, а я пирожки вытащу – собралася я завтра к своим. Сынок со смены придёть как раз. А знаешь, какая у меня сноха умница? У-у-у… Вну́чек, Стёпка, золотой мальчик, – голос тёть Груни звучал всё отдалённее.

Пока хозяйка хлопотала на кухне, Наталья Николаевна осмотрелась. Над застеленной кушеткой висел ковёр, на котором была изображена погоня стаи волков за двумя смельчаками, попавшими в метель.

«Интересно, уйдут ли?» – подумала женщина про себя, но тут же переключилась на фотографии справа от ковра. На карточках в кривоватых самодельных рамках улыбался курносый мальчик.

– Это Стёпка, – раздался позади голос Аграфены Ивановны. – Вчерась гостил у меня, а я уже соскучилася. Садися за стол, пока пирожки не остыли. Эти вон с капуской, эти – с яблочками.

Старушка бойко раскладывала приборы. Бирюкова хотела помочь, но хозяйка мягко отодвинула её, приглашая сесть на стул.

– Жалко её всё равно, – после непродолжительного молчания сказала Аграфена Ивановна, – хоть и вертихвостка.

– Пофему вейтихвоска? – не прожевав до конца пирожок с капустой, спросила следователь.

– Потому шо меняла мужиков направо и налево, – простодушно ответила тёть Груня, а потом заговорщицки, чуть подавшись вперёд, продолжила: – Да не успеет с одним разойтись, уже другого в дом приведёт. Ладно это! Порой с двумя сразу в койку лезла! Однажды и попалася на этом. Чуть Мишку до тюрьмы не довела.

– Какого Мишку? – удивилась Бирюкова.

– Да Мишку Носа. Носова. Шо там было! Я другого-то и не знала вовсе. Видно, Танька недавно с ним крутилася. А Мишка как-то про то прознал. Ну и пришёл сюды, а они не открывають, скрываются. Ну он грохотал, грохотал. Ушёл. Но ненадолго. Вернулся с топором и давай дверь рубить. А под мухой же. Пока милиция приехала, он сам и успокоился – уснул прям под дверью.

– Да, краем уха слышала, – кивнула Наталья Николаевна.

– Погоди, дальше – больше. Отсидел он пятнадцать суток за хулюганство. Остепенился вроде как, даже бабёнку себе нашёл. Тоньку… Томку… Тьфу! Не разберёшь их. Поженилися. А она, Томка, всё ревновала к Таньке. Бабы поговаривали, что Мишка так и хаживал к Таньке. Ну Тонька и не выдержала, видно, – Аграфена Ивановна сделала глоток чая.

– Это как не выдержала? – успела вставить следователь.

– Дык вот как. Томка вчера приходила. Эт я только сейчас вона поняла, шо это она была. А вчерась вот не поняла. Про Мишку шо-то кричала, – пенсионерка вдруг замолчала, задумавшись о чём-то своём.